Письмо И. Бунина Ю. Бунину, 1890 год
К. Маковский. Святочное гадание, 1890. Чаще всего девушки гадали на суженого
С любимыми не страшны никакие испытания
Первым побуждением Екатерины Трубецкой, когда она узнала, что мужа отправляют в ссылку, было последовать вслед за ним. Она была счастлива, что его не казнили, что он жив и есть возможность соединиться с ним. Трубецкая была первой из жен декабристов, добившейся разрешения отправиться за супругом в Сибирь. Она знала, что будет трудно, что ее, привыкшую жить в роскоши, ждут суровые бытовые условия и сибирские морозы, но это ее не пугало. Она была уверена, что справиться с любыми испытаниями, лишь бы быть рядом с мужем и разделить его участь.
«Я, право, чувствую, что не смогу жить без тебя. Я все готова снести с тобою, не буду жалеть ни о чем, когда буду с тобой вместе.
Меня будущее не страшит. Спокойно прощусь со всеми благами светскими. Одно меня может радовать: тебя видеть, делить твое горе и все минуты жизни своей тебе посвящать. Меня будущее иногда беспокоит на твой счет. Иногда страшусь, чтоб тяжкая твоя участь не показалась тебе свыше сил твоих… Мне же, друг мой, все будет легко переносить с тобою вместе, и чувствую, ежедневно сильнее чувствую, что как бы худо нам ни было, от глубины души буду жребий свой благословлять, если буду я с тобою».
Письмо Е. Трубецкой мужу в Петропавловскую крепость, декабрь 1825 года
С милым рай и в шалаше.
Пословица
«Прибытие этих двух высоких женщин, русских по сердцу, высоких по характеру, благодетельно подействовало на нас всех; с их прибытием у нас составилась семья. Общие чувства обратились к ним, и их первою заботою были мы же. С их прибытием и связь наша с родными и близкими сердцу получила то начало, которое потом уже не прекращалось по их родственной почтительности доставлять родным те известия, которые могли их утешить при совершенной неизвестности о нашей участи. Но как исчислять все то, чем мы им обязаны в продолжение стольких лет, которые ими были посвящены попечению о своих мужьях, а вместе с ними и об нас?»
Декабрист Е. Оболенский о Е. Трубецкой и М. Волконской
Для любви нет преград и условностей
Елена Денисьева была младше Федора Тютчева на двадцать три года, она воспитывалась в Смольном институте вместе с его дочерьми. Их запретная страсть, вспыхнувшая из искры взаимной симпатии, разгоралась стремительно, как пожар. Оба забыли об условностях и приличиях, но, если общество прощало некоторые вольности женатому мужчине, то для женщины подобное «падение» было крахом репутации. Разгоревшийся скандал сделал Елену изгоем, от нее отвернулись все родственники и знакомые. Но для нее главным было то, что ее возлюбленный, пусть и не всегда, был с ней, его сердце принадлежало ей одной. Они были вместе четырнадцать лет, Елена родила поэту троих детей. Вскоре после рождения сына она скончалась от скоротечной чахотки. Тютчев, убитый горем, винил в ее смерти себя. Он был уверен, что, если бы женился на Елене и сделал ее счастливой, она не умерла бы так рано.
«О, как она была права в своих самых крайних требованиях, как она верно предчувствовала, что должно было неизбежно случиться при моем тупом непонимании того, что составляло жизненное для нее условие. Сколько раз говорила она мне, что придет для меня время страшного, беспощадного, неумолимо-отчаянного раскаяния, но что будет поздно. Я слушал и не понимал. Я, вероятно, полагал, что так как ее любовь была беспредельна, так и жизненные силы ее неистощимы…»