На Руси символом любви и верности с давних пор считаются лебеди. Говорят, что эти прекрасные белоснежные птицы, однажды выбрав себе пару, хранят друг другу верность всю жизнь. Если один лебедь из пары погибает, то второй больше не ищет себе друга или подругу, он остается в одиночестве и даже в стае держится особняком. Известно немало историй, когда лебеди до последнего ухаживали за своим раненым или больным партнером: приносили пищу, отгоняли врагов, проявляли любовь и нежность. А потом на многие месяцы или даже годы оставались на месте гибели своей второй половинки, храня память об ушедшей любви. Такое поведение не может не вызывать восхищение и сочувствие, ведь верность – необычайно ценное и редкое качество. Недаром о лебединой верности сложено немало легенд и песен.

М. Врубель. Царевна Лебедь, 1900

Анна Сниткина, последняя любовь Федора Достоевского, стала для него истинным утешением и идеальной женой, о которой он, переживший множество разочарований, не мог даже мечтать. Секрет их счастливого союза заключался в том, что они были практически во всем противоположны, а значит, дополняли один другого и составляли вместе единое целое.

«Ну, и правда, было у них взаимное обожание, как я и сказала. Она была полной его противоположностью: веселая такая, чуть, бывало, на улицу выйдет – уж целый короб новостей и ворох смеху принесет. Хохотушка она долго была».

«Мне всю жизнь представлялось некоторого рода загадкою то обстоятельство, что мой добрый муж не только любил и уважал меня, как многие мужья любят и уважают своих жен, но почти преклонялся предо мною, как будто я была каким-то особенным существом, именно для него созданным…

Действительно, мы с мужем представляли собой людей „совсем другой конструкции, другого склада, других воззрений“, но „всегда оставались собою“, нимало не вторя и не подделываясь друг к другу, и не впутывались своею душою – я – в его психологию, он – в мою, и таким образом мой добрый муж и я – мы оба чувствовали себя свободными душой. Федор Михайлович, так много и одиноко мысливший о глубоких вопросах человеческой души, вероятно, ценил это мое невмешательство в его душевную и умственную жизнь, а потому иногда говорил мне: „Ты единственная из женщин, которая поняла меня!“(то есть то, что для него было важнее всего)».

Говорят, влюбленными повелевают боги, и над своими чувствами никто не властен. Даже зная, что страсть закончится трагедией, влюбленные не могут ей не подчиниться, она сильнее их…

«– Почему? Почему, Олеся? – твердил я шепотом и все сильнее сжимал ее руку.