К. Маковский. Под венец, 1884
И. Прянишников. В ожидании шафера, 1891
Любовь приходит как дар свыше
Отношение Александра Блока к Любови Менделеевой было не просто трепетным и романтическим, оно было сродни религиозному поклонению некоему божеству. Увлеченный идеями символизма, видевший во всем мистические совпадения, Блок жаждал встречи с Прекрасной Дамой – земным воплощением Вечной Женственности. И эта встреча состоялась. Таинственной Девой оказалась дочь известного химика, чье имение находилось по соседству.
«Ты – мое Солнце, мое Небо, мое Блаженство. Я не могу без Тебя жить ни здесь, ни там. Ты Первая Моя Тайна и Последняя Моя Надежда. Моя жизнь вся без изъятий принадлежит Тебе с начала и до конца. Играй ей, если это может быть Тебе Забавой. Если мне когда-нибудь удастся что-нибудь совершить и на чем-нибудь запечатлеться, оставить мимолетный след кометы, все будет Твое, от Тебя и к Тебе. Твое Имя здешнее – великолепное, широкое, непостижимое. Но Тебе нет имени. Ты – Звенящая, Великая, Полная, Осанна моего сердца бедного, жалкого, ничтожного. Мне дано видеть Тебя неизреченную. Не принимай это как отвлечение, как теорию, потому что моей любви нет границ, преград, пределов ни здесь ни там. И Ты везде бесконечно Совершенная, Первая и Последняя».
Письмо А. Блока Л. Менделеевой, 1902 год
Известно, что пламенное чувство изъясняется кратко, но сильно.
Г. Державин
«Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, – тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду – и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты».
А. Блок, 4 июня 1901 года
Любить умеет не только тот, кто любит кричать о своей любви; у умного чувство выражается и словом и делом, у иного только делом, и, может быть, тем сильнее, чем молчаливее.
Н. Чернышевский
От любви до ненависти – один шаг
Елизавета Дмитриева, поэтесса Серебряного века, писавшая под псевдонимом Черубина де Габриак, по воспоминаниям современников, была необыкновенной женщиной. Николай Гумилев не остался равнодушным к ее чарам. У них завязался роман, правда, очень недолгий – Елизавета полюбила другого. Гордый и, в ту пору, юношески самолюбивый Гумилев обратил свой гнев на неверную возлюбленную: та, которая казалась ему воплощением всех добродетелей, теперь стала олицетворением порока.
«Это была молодая, звонкая страсть. „Не смущаясь и не кроясь, я смотрю в глаза людей, я нашел себе подругу из породы лебедей“, – писал Н. С. (Николай Степанович Гумилев) в альбоме, подаренном мне. <…>
Я вернулась совсем закрытая для Н. С., мучила его, смеялась над ним, а он терпел и все просил меня выйти за него замуж. А я собиралась выходить замуж за М. А. (Максимилиана Александровича Волошина). Почему я так мучила Н. С.? Почему не отпускала его от себя? Это не жадность была, это была тоже любовь. Во мне есть две души, и одна из них верно любила одного, другая другого.