– Требуют, чтобы немедленно вернулась по адресу, и стращают штрафами. О!

Пискнула поступившая эсэмэска, Натка посмотрела на экран и ругнулась:

– Ну, вот, началось! Штраф три тысячи рублей!

– Не может быть. – Я взяла у нее смартфон, посмотрела сама и покрутила головой в недоумении. – Ты ведь даже не больная! Под подозрением, да, но факт не доказан…

– Мы, Лена, не в суде у тебя. – Натка забрала свой гаджет и побрела к себе, на ходу качая головой, как старая усталая лошадь. – Ох и за что мне это…

– Со штрафом мы разберемся, он выписан неправомочно! – пообещала я ей, чтобы успокоить.

Спать мы легли не в лучшем настроении, а ночью неприятное ощущение, будто мы сидим не просто на карантине, а в осаде, окруженные врагами всех сортов и мастей, оформилось в яркий сон.

Привиделось мне, будто мы с Наткой заперты в высокой каменной башне, опутанной, будто шея бусами, рядами оцепления. Там и медики в белых халатах, и чиновники, легко узнаваемые по костюмам и важным физиономиям, и всяческие продажники – те то и дело распахивают плащи на манер эксгибиционистов, предлагая купить у них то-се из-под полы, и жулики – у этих на мордах не маски, а черные чулки, как у киношных грабителей банков. Там же группа условно мирных граждан с вилами, факелами и самодельными плакатами «Ковидных – на костер!».

– Жги их, жги! – скандирует разнородная толпа.

– Глаголом? – выглянула я в амбразуру, еще надеясь на лучшее.

Но горящий факел, кувыркаясь, прилетел мне в лицо, и я проснулась в поту и в ужасе.

Сердце колотилось, подушка под головой была влажной. Я включила бра над кроватью, дотянулась до термометра на тумбочке и воткнула его под мышку. Дожидаясь результата, размеренно подышала, успокаивая разгулявшееся воображение и растрепавшиеся нервы. Получалось не очень. Поднося поближе к глазам термометр, я заметила, что моя рука подрагивает. Но температура оказалась в норме – тридцать шесть и шесть. Уже неплохо.

Уснуть опять не получилось. Я тихо встала, прокралась на кухню, поставила чайник, чтобы хлебнуть горяченького, и села, в ожидании подперев подбородок кулаком.

Потом увидела на столе Наткин гиперобщительный смартфон – не то забытый тут, не то специально оставленный, чтобы не мешал спать. Решив, что в сложившейся ситуации не до церемоний, я проверила, не получила ли сестра каких-то новых сообщений.

Получила, а как же. И сообщения, и штрафы – еще два, оба по три тысячи. Они пришли с интервалом в два часа, я подсчитала: в таком темпе всего за сутки Натка задолжает двенадцать тысяч!

Ох и дорого же нынче болеть!

Да что там, даже находиться под подозрением – и то уже цены не сложишь!

С этим определенно нужно было что-то делать. Я крепко призадумалась, машинально таращась на единственный луч света в темном царстве – желтое окно в доме напротив. Там в этот поздний час не спали. Может, тоже в связи с ковидом, кто знает…

– Не знаю! – расстроенно выдохнула Аля и сморщила лицо, будто сейчас заплачет.

– Не реви! – сварливым голосом Карлсона из старого советского мультика велел Антон. – Вот, сядь. – Он придавил ее плечи, заставляя опуститься на табуретку. – Расслабься. Вспоминай, как все было.