— Я только что звонил тебе домой. Уже начал волноваться. Где ты пропадала? — спросил папа.

Я рассказала ему про неприятный разговор с Альбертом.

— Не переживай из-за них, Ди. Они странные и всегда такими были. Я бы больше удивился, если бы родители Чарльза высказали тебе благодарность. Видимо, яблоко от яблони недалеко падает, — казалось, что отец выглядит более усталым, чем расстроенным. Он обнял меня и добавил: — Все образуется, Ди, ты сама это прекрасно знаешь.

Правда, тон папиного голоса был гораздо менее уверенным и убедительным, чем слова, которые он произносил.

— Грузчики приедут в девять утра в понедельник. Давай уложим все, что осталось. А потом можем где-нибудь пообедать. После хорошей еды всегда себя лучше чувствуешь.

Мы упаковали пять коробок и поставили их в багажник моего автомобиля. Все остальные вещи в папиной квартире были уже собраны. Отец решил пожить у Лидии, пока не закончится ремонт в подвале нашего нового дома. Он не хотел останавливаться у нас, потому что не имел никакого желания видеть Чарльза.

Когда я вернулась, дома было тихо. Марси и Альберт уехали в отель, дети спали, а Чарльз был в своем подвале. Я вошла в спальню и в ту ночь закрыла за собой дверь на замок, чего обычно никогда не делала. Если я понадоблюсь детям, они могут постучать. Мне не хотелось, чтобы Чарльз меня тревожил.

Грузчики должны были приехать в среду утром. Чарльз обещал дать мне 2500 долларов на переезд. Мы пока еще не обсуждали сумму алиментов, он также не подписал соглашение об опеке. Я знала, что мне предстоит не одно сражение. Муж намеревался платить мне как можно меньше.

Балтимор — город не очень большой, и, для того чтобы узнать позицию Чарльза, мне даже не надо было заглядывать в его дневник. Знакомые часто передавали мне слова моего пока еще супруга: «Я много лет ее содержал. Теперь ее очередь!» Если верить этому, то получалось, что я многие годы играла в теннис и листала глянцевый журнал на веранде, а не разрывалась между медицинской практикой, которой уделяла часть своего времени, ведением хозяйства и заботой о детях. Кроме этого, не стоит забывать, что я потратила кучу времени и сил на лечение бесплодия и борьбу с раком. Однако, по мнению Чарльза, я не имела никакого права отдохнуть и прийти в себя. Если бы я подняла этот вопрос, он назвал бы меня эгоисткой и заявил, что я изображаю из себя жертву. Так или иначе, мне надо было оставаться спокойной и не отходить от продуманного заранее сценария.

В половину пятого приехал Чарльз. Я как раз готовила ужин, нарезала свеклу.

— Хорошо, что ты вернулся раньше, — сказала я. — Дети вместе с папой в моем доме. Через час он привезет их сюда на ужин. Нам надо поговорить по поводу соглашения об опеке.

— А что там говорить? Я уже четко сказал, что мне надо. Я хочу, чтобы у тебя и у меня дети проводили равное количество времени. Все пятьдесят на пятьдесят, — с этими словами муж принялся просматривать лежащую на столе почту.

— Чарльз, я лишь прошу, чтобы на период школьных занятий Элли и Сэм остались у меня. Все каникулы — твои. Я просто стремлюсь ограничить количество переездов в учебное время.