Зиганшин стал отнекиваться, но Галина Ивановна сказала, что это очень важно. Раз он пришел к ней в дом с нелепыми обвинениями, то теперь, когда все выяснилось, должен преломить хлеб, чтобы между ними не осталось недомолвок и обид. «Или ты все еще меня подозреваешь?» – спросила она строго, и Мстислав Юрьевич последовал за ней.

В просторной кухне царили уют и чистота, и Зиганшин, убедившись, что его подозрения оказались беспочвенными, стал с любопытством оглядываться по сторонам. Все было выдержано в гамме от кремового до цвета молочного шоколада, кухонные шкафчики радовали глаз затейливыми, очень женственными узорами, и повсюду виднелись всякие милые пустяки в виде салфеточек, вышитых прихваточек или плетеных сухарниц. Висящая над плитой посуда блестела, будто только из магазина, а на специальной полочке стоял в полной боевой готовности кухонный комбайн. Зиганшин купил себе точно такой же, когда приготовление еды для племянников стало неизбежностью.

Он почему-то представлял дом Галины Ивановны совсем иначе, колеблясь между ультрасовременным хай-теком с его минимализмом и острыми углами и романтическим беспорядком с туристским уклоном. А оно вон как…

Галина Ивановна предложила ему рулетики из баклажанов с орехами, тыквенный крем-суп и на второе треску в апельсиновом (!) соусе. «Если все съешь, на десерт получишь шоколадный торт», – улыбнулась она.

Мстислав Юрьевич вспомнил, что из-за переживаний ничего не ел со вчерашнего дня. Весь вечер метался, как дурак, и только поездка к Фриде на работу немного его успокоила, но все равно ночь прошла без сна. Он тысячу раз перебирал в уме аргументы и почему-то теория о виновности Галины Ивановны казалась ему чрезвычайно стройной и незыблемой. Было, правда, одно обстоятельство, мешавшее ему безоговорочно принять свою идею, но Зиганшин счел его несущественным, особенно после того, как утром, не позавтракав, отвез домочадцев в школу, а приехав в город, полдня лежал у матери на диване, ожидая назначенного для визита часа. А всего-то надо было заехать в клинику и посмотреть график дежурств Галины Ивановны! Не дай бог, если у него в подчинении когда-нибудь появится опер, такой же дебильный, как он сам!

Зиганшин был такой голодный, что съел штук пять рулетиков, прежде чем понял, насколько они вкусные.

– Боже, – только и смог сказать он, закатив глаза в неописуемом блаженстве.

– Ну а то, – фыркнула Галина Ивановна, – я настолько крутой повар, что у меня даже свой кулинарный блог есть, и довольно популярный. Хочешь, тоже подпишись.

– Обязательно, – кивнул Мстислав Юрьевич и подумал, что надо обязательно познакомить Фриду с мамой Галей. Они, обе страстные кулинарки, быстро найдут общий язык.

– Нет, ну не укладывается у меня в голове, – Галина Ивановна резко поднялась с табуретки, – конечно, все как бы одно к одному сходится, но, ей-богу, не понимаю, как ты, солдат, мог поверить, что я безумная маньячка?

– Простите…

– Ты ешь, ешь, не отвлекайся. Знаешь, такое чувство неприятное, вроде будто я в чем-то реально виновата, недостаточно хороша, что ли, что обо мне можно такое подумать…