После его женитьбы на Полине встречи с Галей стали реже, пока не прекратились совсем, хотя он познакомил молодую жену с боевой подругой, и женщины быстро нашли общий язык. Но то ли Галя не захотела быть «другом дома», то ли просто была мудрым человеком и понимала, что мало какой женщине приятно напоминание о неизвестном ей прошлом мужа, то ли решила, что с ней поддерживают отношения из милости, но она очень деликатно самоустранилась, и от прежнего тесного общения остались только поздравления с праздниками.

Когда Полина пропала, Галя пришла на помощь, обзвонила всех, кого могла, чтобы поискам Зыряновой уделили самое пристальное внимание, поддерживала Геннадия в самый острый период, а потом снова как-то незаметно исчезла.

– Знаете, – задумчиво сказал Геннадий Анатольевич, – Галя человек действия. Она не умеет сидеть и пережевывать с тобой тысячу раз одно и то же. Придет, оценит обстановку, сделает все, что от нее зависит, и исчезнет, поэтому даже среди собственных родственников она считается суховатым и холодным человеком. Зато какая-нибудь раскисшая баба, пальцем не шевельнувшая реально, зато смакующая твои невзгоды, почему-то воспринимается как невероятная добрячка.

Зиганшин спросил про Черных и услышал, что именно ей принадлежит почетный титул «друга дома», от которого отказалась Галина Ивановна.

Геннадий Анатольевич познакомился с ней очень давно, когда Ксана была еще студенткой последнего курса, а он – бравым клиническим ординатором, много лет они поддерживали ни к чему не обязывающие приятельские отношения, и только когда Полина пропала, ситуация изменилась.

Черных живо откликнулась на его беду и обещала помогать, поскольку отец у нее был какая-то важная шишка в прокуратуре и имел административный ресурс надавить на ментов, чтобы хоть как-то шевелились, потому что в начале девяностых у них были совсем другие заботы и хлопоты, чем поиск пропавших жен.

В общем, трагедия положила начало крепкой дружбе мужчины и женщины, помехой которой не стала даже Машенька.

Наоборот, Ксана сразу приняла ее и стала опекать, как старшая сестра, а когда у Маши развился невроз и она перестала выходить из дома, помощь подруги стала поистине бесценной.

Так и не сумев создать свою семью, Оксана Васильевна находила уют и радость у Зыряновых и с удовольствием нянчила их многочисленных детей. «Сейчас, – сказал Геннадий Анатольевич, – она больше Машенькина подружка, чем мой друг».

Мстислав Юрьевич попросил еще раз хорошенько вспомнить все обстоятельства исчезновения Полины, предшествовавшие этому дни и даже недели, назвал все фамилии, хоть раз всплывшие при расследовании, и предложил крепко подумать, не было ли в его жизни хоть мимолетного знакомства с кем-то из них. Зырянов шапочно знал Ингу Стрельникову и завкафедрой, а о галеристке только слышал, как о молодой жене кардиолога, с которым у него были слабые приятельские отношения. «Врачей много, но медицинский мир узок», – усмехнулся Геннадий Анатольевич, и Зиганшин ушел от него с твердым убеждением, что собеседник ему если и не нагло врал, то по крайней мере сильно недоговаривал.