— Какой у нее удивительный муж, — говорю я, придя немного в себя.

— Ее муж умер лет двадцать назад. Но да, этот очень похож на нового добровольца.

— Думаешь, она согласится выйти замуж еще раз? Все-таки возраст…

— Думаю, — усмехается Воронов, — тут многое зависит от того, как хорошо он тушит капусту.

Я смеюсь. Да, когда я только к нему переехала, в его холодильнике ее было внушительное количество. Кстати, Маргарита Аркадьевна нашла кому сплавлять неугодные ее взгляду сосиски, а куда Воронов сплавил капусту и остальные овощи, так и осталось загадкой. Но место для мяса он освободил очень быстро.

— Кстати, а что за контракт ты подсунул Есению? По весу — очень внушительный.

— По содержанию тоже. Это брачный контракт. Так, заготовленная болванка, но думаю, на ночь впечатления ему обеспечены.

— Да, — соглашаюсь, тут же припоминая, как тоже пыталась прочесть один тяжелый талмуд, — твои контракты на это способны.

— Поверь, если мои контракты не просто читать, а следовать им, впечатлений может быть куда больше.

— Хорошо, что предупредил. Я еще от чтения в себя прийти не могу.

Взгляд Алекса ненадолго задерживается на моих губах и ускользает к ночи, которая наблюдает за нами через окно.

Мелькают перед глазами дорога и свет фонарей. Машина плавно несется вперед. А между нами расползается уютная тишина. Хочется ехать, и ехать, и ехать…

Когда машина въезжает в поселок, я даже чувствую легкое разочарование, что наше путешествие по ночному городу подходит к концу. Но стоит приблизиться к дому и увидеть мягкий свет, который льется из окон гостиной, как меня заполняют тихая радость и почему-то толика предвкушения.

Выйдя из машины, я делаю глубокий вдох и поднимаю голову, глядя, как переливами светятся звезды. А потом перевожу взгляд на окна.

— Хорошо здесь.

Это само собой вырывается, просто, когда чувств очень много, ими очень хочется поделиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Короткий писк сигнализации заставляет взглянуть на Воронова. Он стоит, оперев локти на капот машины, и пристально за мной наблюдает.

— Тебе нравится дом?

В первую очередь мне нравятся мои ощущения здесь. Но дом тоже. За эту неделю я, конечно, успела его изучить. Здесь нет неубранных комнат, которыми он пугал меня в первый день. Дом чистый, добротный, удобный.

Он хорошо продуман. В нем нет ничего лишнего: винной комнаты или никому не нужной бильярдной. Но есть то, что делает жизнь комфортной: спальни, гостиная, большая светлая комната, а на цокольном этаже разместился бассейн, комната спа и тренажерный зал.

— Дом прекрасен, — говорю я с теплой улыбкой. — Особенно после того, как к нему приложила руку Маргарита Аркадьевна. Можно сказать, я почти в него влюблена.

— Дело за малым. Осталось влюбиться в хозяина дома.

Говорит вроде бы не всерьез: какая любовь? Она в нашем контракте не значится. Но взгляд серьезный, пронизывающий.

— Любишь ты выдать сложные задания на ночь, — ворчу я, снова переведя взгляд на звезды.

И чувствую, как на мои плечи ложится его рука, а его дыхание согревает мою макушку.