– Паэльи? – повторила я.

– Национальное испанское блюдо, – объяснил Фомин, – оно состоит из риса, овощей, морепродуктов и специй.

Я молча слушала врача. Знаю, что такое паэлья, люблю ее, но ем это блюдо только в Испании, куда мы с Максом иногда летаем отдохнуть. Несколько раз я пыталась полакомиться паэльей в Москве, да только всегда получала рисовую кашу, в которой находились странные ингредиенты. Помню, как в одном ресторане нам принесли блюдо, засыпанное сантиметровым слоем рукколы с укропом. Эти травы постоянно соревнуются друг с другом за звание любимой зелени россиян. Укроп пока побеждает. Но какое отношение он имеет к паэлье? Меня удивило не кушанье, которое притащил Константин, а то, что он им решил угостить родных. Я знаю, что дети Петровой и невестка с зятем не дружат, они конкуренты в набегах на кошелек Анастасии.

– Кальмары, креветки и прочие гады хороши свежими, – продолжал тем временем Фомин, – лучше всего угощаться ими непосредственно после улова, но в Москву они попадают замороженными. Любое нарушение технологии при консервации может спровоцировать отравление. Лет тридцать назад список того, чем травился народ, выглядел так: второе место занимал алкоголь, третье – лекарства. А лидером были грибочки. В сезон люди жарили, консервировали ложные опята, бледную поганку. Не каждого удавалось до больницы довезти. Грибы и сегодня числятся в тройке лидеров, но с первого места их подвинули морские гребешки, ежи, осьминоги и прочие гады. Устрицы! Вообще чума! Сколько ни говори, что их едят живыми, всегда находятся те, кто лопает уснувших…

– А где Константин? – перебила его я.

– Сын Анастасии, который принес паэлью? – уточнил Кирилл Петрович. – Тоже у нас. Но он практически здоров. Поел, лег спать, его «Скорая» разбудила. Валентина решила, что супругу тоже плохо. Но доктор удивился, у Петрова не было признаков отравления. Он просто хотел спать.

– Он не ел паэлью? – поинтересовалась я.

– Отведал, потом заснул, – ответил Фомин.

– Странно, – изумилась я, – все ели из одного котла? Или Костя заказал себе нечто иное? Предпочел мясо?

– Нет, все угостились паэльей, – уточнил Фомин, – меня это не удивляет. Не так давно привезли к нам семью: бабушку, мать и дочь. Взрослые ели рыбу. А девочка не стала есть свою порцию. Капризница потребовала половину той, которой угощалась мать. Ей ее отдали. Результат: бабушка и мать в тяжелом состоянии, ребенок весел, как чижик. Порция матери оказалась испорченной наполовину, малышке досталась лучшая часть. Такое случается. Могу привести в пример двух студенток, они ели консервы из одной банки. Первая слопала верхнюю часть, вторая нижнюю. Одна умерла, другая даже не чихнула.

В квартире Петровых царил беспорядок. В прихожей на полу валялись бахилы, которые теперь надевают сотрудники «Скорой». В столовой я обнаружила грязные тарелки, большое блюдо, на котором, похоже, подавали паэлью, бутылки с минеральной водой. Я взяла Лауру, отнесла дрожащую собачку к нам домой, попросила Розу Леопольдовну приголубить ее, прихватила несколько чистых стеклянных банок, пластмассовые ложки, вернулась в квартиру Петровых и позвонила Вадиму, одному из наших экспертов.