– Нет, – честно ответила я, – впервые слышу о «газовухе».

– Что не удивительно, учитывая ваш возраст, – включилась в разговор Лукреция. – Берти, ну откуда девочке про нее знать? Она еще не родилась, когда отраву подвергли остракизму. Объясни ей по-человечески.

– В тридцатых годах двадцатого века в Америке и Европе случился мощный всплеск грабежей банков, спровоцировал его Голливуд, выпуская картины про удачливых гангстеров, – начал Альберт, – простой народ любит кино, в котором в офисе оказывается группа разбойников в масках, стреляет в потолок из автоматов и кричит:

– Всем лечь на пол!

Не спорю, это бывает, идиотов в мире много. Насмотрятся подобных лент и берут их за образец. Но в кинотеатрах СССР американские фильмы показывали очень редко. И вообще мы тогда больше читали книги, а в них часто рассказывалось о благородных разбойниках, которые отнимали деньги у богатых и раздавали бедным. Например, Робин Гуд! В СССР выпустили собрание сочинений американского писателя Брета Гарта, а он реалистично описывал жизнь золотоискателей в Калифорнии: разбой, грабежи банков. Я очень удивился, когда узнал об этом. Уж не знаю, какое влияние книги оказали на умы граждан, из-за Брета Гарта ли, но и в СССР начались ограбления сберкасс. Налетчики появились и у нас, но, в отличие от прямолинейных американцев, которые размахивали оружием, советские преступники действовали хитро.

Альберт усмехнулся.

– Думаю, наши грабители рассуждали так. Стрельба? Люди лежат на полу, но если при ограблении погибнет хоть один человек, это здорово утяжелит срок налетчиков, если их поймают. Выстрелы привлекут внимание прохожих, кто-то позвонит в милицию. Надо иначе работать. Искать контакты с инкассаторами, сотрудниками банков или устраивать спектакль. И вот к одной кассе подходит благообразная старушка, или беременная женщина, или старичок с палкой. Разве их заподозрят в попытке грабежа? Безобидный с виду человек подает кассиру сберкнижку, тот открывает ее, видит записку, ну, например, такую: «Владимир, выдайте мне десять тысяч рублей. Тихо. Не нажимайте ногой кнопку. Если не послушаетесь, то не найдете дома свою жену Таню и дочь Катю. И собаку Плюшку жалко, ей просто шею свернут». В подавляющем большинстве случаев сотрудники банка ретиво исполняли приказ. Между прочим, делать это им велела служебная инструкция. Шаркая ногами, «клиент» медленно уходил. И только тогда кассир кидался к начальству. Конечно, банки старались обезопасить себя, придумывали кодовые слова. Если работник во всеуслышание спрашивал:

– В каких купюрах вклад желаете получить? – то мигом оживлялся охранник.

Слово «желаете» являлось знаком для секьюрити в зале, так как в случае нормальной работы сотруднику предписывалось спрашивать:

– В каких купюрах хотите деньги получить?

Но как только появились видеокамеры, трюк с запиской перестали применять. Чаще всего теперь обокрасть банк помогали девушки-сотрудницы, которых угораздило влюбиться не в того парня, и инкассаторы. На последних якобы нападали в укромном месте, для правдоподобия и шофера, и охранников избивали. В начале пятидесятых в Москве провели эксперимент. Кое-кого из инкассаторов снабдили емкостями с газом, которые были сделаны в виде пачек купюр. При возникновении опасности сотруднику следовало уронить «куклу», наступить на нее, накинуть на голову капюшон куртки, который закрывал полностью лицо и на самом деле являлся разновидностью противогаза. Защита работала минуту, но этого времени хватало, чтобы отбежать подальше. Преступники не успевали сориентироваться, газ срабатывал мгновенно, нападающие падали на землю спелыми грушами. Какое-то время изобретатели устройства ликовали: найдено действенное средство от бандитов. Но потом стало ясно: «газовуха» имеет много минусов. Ее стали использовать и грабители, не каждый инкассатор успевал быстро натянуть защитный капюшон. Но, главное, если распылить газ в закрытом помещении, шансов выжить у тех, кто им дышит, не было. Большое количество жертв среди инкассаторов, в кабины машин которых бросали контейнер с газом, вынудило банки отказаться от этого средства. Налетчики же продолжали им пользоваться, но, в конце концов, поняв, что сами могут погибнуть, тоже от него отказались.