Город мне нравился. Небольшой, зеленый. Архитектура прошлого века – впрочем, я не знаток. Просто красиво, и все.

В тот год я встретил Рин…

Маслянистый отблеск фонаря на мокром черном асфальте. Прохлада стены ощущается сквозь старую кожаную куртку. Не люблю уличные драки, хотя почему-то периодически в них ввязываюсь. Правило номер один: у шпаны нет никакого кодекса чести. Всякие «один на один», якобы «честные мужские схватки» – сказки для маленьких.

На этот раз любителей поживиться за чужой счет было двое, и первый смылся сразу, как только понял, что жертва не так беззащитна, как показалось. Новичок, ха. Второго я каким-то чудом ухитрился сбить с ног подсечкой и покинул переулок, пока он не успел подняться.

Правило номер два: в уличной драке побеждает не тот, кто лучше дерется, а тот, кто быстрее бегает.

– Эй, ты там живой? – женский голос совсем рядом. Чьи-то пальцы легонько касаются щеки. Поднимаю голову.

Неясный силуэт девушки в золотистом свете фонаря. Я различаю тонкий профиль и тяжелый узел прически. Фея электрического света.

– Живой, – пытаюсь улыбнуться, подозреваю, что выходит криво. – Просто не поладил с любителями обшаривать чужие карманы.

– Сильно досталось?

– Ну, раз я стою здесь, а не лежу с отбитыми почками в подворотне, можно сказать, что вышел победителем, – хотя гордиться тут нечем, просто повезло.

Она смотрит на свои пальцы.

– У тебя кровь.

И правда. По щеке течет горячее. Есть такой приемчик – зажимать между пальцами лезвие, когда бьешь. Видимо, пока был на адреналине, не заметил, что зацепили.

– Надо продезинфицировать. Я живу рядом.

– Слушай, это царапина. Ничего страшного.

– Да, но мало ли что туда могло попасть. Идем.

А ведь верно, вряд ли эти лезвия в медицинском спирте промывают. И, опять же, девушка.

Я отклеиваю свое тело от стены и иду за ней. Спасительница пытается подставить мне плечо, но я пресекаю эти попытки. Не раненый, в самом деле. Наглею и беру за руку – ладонь узкая и теплая.

Мы сворачиваем во дворы, лавируя между лужами. Поднимаемся на крыльцо одного из подъездов шестиэтажки, девушка колдует над замком. Хм, а подъезд чистый. И даже свет горит на всех этажах, хоть и вполнакала. Воспользоваться, что ли, случаем и получше рассмотреть спутницу? Повернулся к ней и остолбенел. Сначала даже не понял, почему. Ну да, красивая девчонка, брюнетка, с хорошей фигурой. Похоже, моя ровесница. Глаза вот только очень знакомые, светло-карие, почти золотистые. И скулы высокие. Где, интересно, видеть мог…

Где-где. В зеркале видишь периодически. Судя по выражению лица, она тоже заметила сходство. Смотрим друг на друга и молчим. Наконец заговорила.

– Ладно, идем. Нам на четвертый.

Поднялись. Опять с замком возится.

– Пап, мам, я не одна, – это в комнату, где настольная лампа горит и телевизор мурлычет. Опять новости.

– Рин, кто с тобой? – мужской голос. Рин, значит.

– Потом объясню, – и меня в сторону подталкивает, проходи, мол.

Видимо, ее комната. Письменный стол с тетрадками, книжный шкаф – я столько книг вместе только в школьной библиотеке видел. На кровати какие-то старые куклы и мишки. И – домом пахнет. Чем именно, в толк не возьму, но твердо убежден, что так должно пахнуть там, где ждут и где всегда рады.