– Ну, – поправился он, – как гадят… свои интересы блюдут, как правило. Личные или национальные, не суть. Этих-то хотя бы понять можно, и хоть как-то работать, а есть – принципиальные! Што угодно, лишь бы нам во вред!

– Доходит до того, – сказал молчавший доселе Жуков, промокнув рот салфеткой, – што вмешиваются в дела Министерства Обороны.

– Однако… – выдохнул я, чувствуя холодную ярость.

– Да, – спокойно подтвердил Жуков, – в оборонительную программу Кантонов они влезть не могут, а Дурбан де-юре под юрисдикцией ЮАС, где у африканеров большинство голосов. Эти сволочи знают, что нам в ЛЮБОМ случае придётся защищать Дурбан, и делают всё, чтобы ослабить оборону.

– На… – я прокашлялся, – намеренно?!

– Да, – снова кивнул шериф, – и мы получили шанс на то, чтобы немного изменить ситуацию.

– Чуть-чуть, – показал пальцами дядя Гиляй, – всего-то поправки к некоторым законам.

– Ага… и што требуется от меня, – задаю наконец вопрос.

– Валяться в постели, – расплылся в улыбке дядя Гиляй, – изображая раненого. С недельку. Справишься?

– Ну-у…

– А я, – он нагнулся вперёд, играя бровями и говоря театральным шопотом, – уговорю Пессу Израилевну отпустить Фирочку ухаживать за раненым героем!

– Кхм… – чувствую, как краска заливает уши, – я согласен положить такую жертву на алтарь нашей Победы!

– Тэкс… – Адольф Иванович поглядел мне в глаза, бесцеремонно задрав голову и приподняв пальцем веко, – повернитесь к окну… Тэкс…

Схватив сухими пальцами меня за запястье, он померил пульс, глядя на вытащенный из кармана старый хронометр, и кивнул удовлетворённо, повернувшись к Гиляровскому.

– Афера, да-с… но пожалуй, что и выгорит, Владимир Алексеевич, – сказал он уверенно, – Симптоматика теплового удара у Егора Кузьмича ещё наличествует, да и… Хм, последствия от неудачного спарринга с Александром Фроловичем к месту, кто бы мог подумать!

– Но пожалуй… – медик задумался, – для верности я бы предложил несколько усилить симптомы. Есть, знаете ли, средства! Интересный бледный вид, вялость и прочая симптоматика, достоверная до абсолюта.

– Пф-ф… давайте свои… средства, – не слишком довольно говорю я, – надеюсь, меня от них не унесёт в страну розовых пони?

– Розовых пони? – с улыбкой переспросил Елабугин, – Нет, это несколько не то, что вы подумали! Я помню о вашем неприятии наркотических препаратов, так что нет, безобидная фармакология, просто подобранная по уму. В подпольной работе, знаете ли, возможность перевести арестанта из общей камеры в больницу, хотя бы и в тюремную, порой дорогого стоит. Методика апробированная, не переживайте.

– Тэкс… – он закопался в саквояже, доставая какие-то порошки и пилюли, – давайте, Егор Кузьмич… запивайте, запивайте! Воды побольше, да-с… в пот бросит и лёгкая лихорадка, как и положено.

– По ранению… – начал было дядя Гиляй.

– Во-от здесь пуля прошла, – Адольф Иванович ткнул меня в бок, – при нападении пиратов вам здесь рёбра сломали, да и кожу рассекло изрядно. Месяца через три…

Он с некоторым сомнением склонил голову набок.

– … хотя конечно, достоверность такого шрама не будет…