Он весело пхнул меня плечом, скалясь кипенно белыми зубами, ещё по-детски острыми, с не избытыми до конца зубчиками.

– Тьфу на тебя с разбегу! – чортова железяка в мешке, долженствующая защищать мою спину от пули, угробит меня надёжней возможного британского снайпера!

– Ага… – невнятно отозвался брат, прислушиваясь к чему-то вдали. Через несколько секунд донеслась заполошная стрельба, еле слышимая в звуках порта.

– Уби-или! – ввинтилось в уши комариным писком.

– Вот… – повернулся ко мне Санька, раздувая по-звериному тонкие ноздри, – а ты говорил…

На конспиративной квартире стащил наконец с потной головы лохматый каштановый парик, и с мычанием начал отдирать приклеенные усы и бородёнку с морды лица.

– Я воду уже поставил, Егор Кузьмич, – сунулся в комнату благочинный, – сейчас нормально умоетесь.

– Благодарю…

– Александр Яковлевич, – понял мою заминку контрразведчик, крепкий сухощавый мужчина лет двадцати пяти, с лицом усреднённого европейца.

– Благодарю, Александр Яковлевич, – с меня не убудет, а ему приятно.

– Понимаю, что вы фору многим из нас дадите, – чуть замялся он, – но инструкции… К окнам не подходить, разговаривать шёпотом.

– Принято, – киваю послушно, – даже переодеваться пока не будем на всякий случай.

Умывшись, уселись играть с братом в шахматы, коротая время. Получалось, если честно, так себе, мысли всё время сбивались на дяди гиляеву провокацию в порту. Шпиён, ети его медь! Скушно ему на посту мэра Дурбана стало, понимаешь ли!

Благо, сам не стал по трущобам с револьвером бегать, а то с него сталось бы! С другой стороны, затеянные им интриги могут быть поопасней десятка перестрельных побегушек с револьвером.

– «А с другой стороны – надо!» – вылезло Второе-Я. Надо, да… спору нет. Дурбан де-юре порто-франко в составе ЮАС, а де-факто прикипел к Кантонам, и две трети постоянных его жителей говорят на русском. Потом, по ниспадающей – идиш, африкаанс, французский с немецким ноздря в ноздрю, и потом уже – хинди.

Некоторые буры воспринимают это болезненно. Год назад те же африканеры подпихивали русских заселять Дурбан – по разным причинам.

Одни надеялись нашими руками восстановить город, а потом перехватить экономику. Другие хотели (и это не скрывалось), чтобы именно мы приняли на себя первый удар британцев, давая бурам время на мобилизацию или переговоры.

А вышло так, как вышло… Дурбан мы восстановили, а экономику хер кому дали перехватить! Да и с щитом от британского вторжения тоже не всё однозначно. Щит, по сути, мы создаём сами, но и выгоды от него, будь то экономические или политические, получает русская община. То бишь русско-иудейская.

А им, Народу Избранному – африканерам, считающим всю Африку своей от Бога, видеть такое невмочь. Не по их!

Палки в колёса суют только так, а ответочки си-ильно не любят. На любой наш пук готовы Фольксраад поднять на дыбки. И вроде бы мелочь, но…

… но закону, который мы сами же и приняли год назад, гражданство ЮАС получили только участники Англо-Бурской и те, кто прожил в Южной Африке не менее пяти лет. У нас попросту мало тех, кто может голосовать в ЮАС как полноценный избиратель.