Сделав знак своим провожатым остаться, Настя поднялась на вал. Белов стоял там.

Скрестив руки на груди, гвардеец хмуро смотрел на серо-коричневые с белыми пенными навершиями волны залива. Перстень, полученный от императрицы после дежурства, жег руку. Преображенцу больше всего хотелось снять его и вышвырнуть прочь, в серые волны.

Звериное чутье подсказало, кто пришел, и Григорий даже не стал поворачивать голову в сторону невесты. Волк внутри, напротив, воспрянул и неуверенно вильнул хвостом.

– Что еще? – мрачно спросил гвардеец, как только девушка подошла ближе. – Опять Васька провинился?

Радость в душе вдруг погасла, сменившись тоскливой пустотой и усталостью. Настя будто увидела себя со стороны: раскрасневшаяся, в помятом платье. Прическа, и без того растрепанная, окончательно распалась и теперь волосы развивались на ветру.

– Он тебя найти не мог… – пробормотала девушка, слегка обескураженная этим тоном. – Ко мне пришел… просил сыскать…

– А ты у нас теперь Тайная канцелярия, не иначе? – скривился Белов. – Следишь за мной?

– Я на воротах спросила, – девушка сказала первое, что пришло в голову. – А потом просто вдоль залива пошла, – ложь была неумелой, но Белов, погруженный в свои мысли, даже не обратил внимания на нелепость объяснений.

– Все-таки выпорю я шельмеца, – достаточно громко произнес он, прекрасно зная, что денщик спрятался неподалеку.

– Гриша, не надо, – поддавшись порыву, Настя коснулась его руки. – Он за тебя беспокоился… что ты за оборотнем этим пойдешь по следу.

Серые глаза с мольбой смотрела на гвардейца. В ответ Григорий хмыкнул, но руку одергивать не стал, против воли наслаждаясь теплом, исходящим из-под тонких девичьих пальцев. Аромат лесного ручья и мяты окутывал все больше, прогоняя мрачные мысли. Хотелось схватить девушку в охапку, носом зарыться в пушистые волосы и хоть на минуты забыться.

– Я бы и пошел, – вдруг признался Белов. – Александр Борисович не дал. А ведь Иван мне жизнь спас. И потом выхаживал… я б его денщиком к себе, но двух не положено, не гнать же Ваську?

Он бросил хмурый взгляд на девушку, и вздохнул, заметив ее усталый вид.

– Ладно, тебе это все равно… пойдем, провожу.

– Не надо, – Настя сказала это резко.

Последние слова задели девушку больше, чем она ожидала. Белов явно давал понять, что его жизнь её не касается. Значит и Настя не станет навязываться в попутчицы жениху.

– Тебя Васька внизу ждет, – тихо сказала она и направилась к лестнице.

Белов так и остался стоять на валу, хмуро глядя на волнующееся море. Волк в душе бесновался и порывался кинуться следом за невестой. Усмирив зверя, Григорий быстро сбежал по пологому склону насыпи и, увидев своего денщика, не задумываясь, въехал кулаком в ухо. Тот упал.

– Григорий Петрович! Живой! – рукой Васька прикрыл лицо, опасаясь второго удара, но преображенец лишь мрачно посмотрел на слугу.

– Понял за что?

– Понял, все понял, – затараторил тот.

– Ни черта ты не понял! – усмехнулся Белов. Злость поутихла. – Ты к Анастасии Платоновне зачем пошел?

– Так это… – поняв, что бить больше не будут, Васька распрямился и одернул мундир. – Мне Петр, слуга её, сказал. Пойдем, говорит, поспрошаем, Настасья Платоновна ведь тоже во дворце была… может, знает что…