– В госпитале он. Говорят, что плох… посты все усилены, на карауле по трое стоят! Причем преображенцев с семеновцами поставили – дескать, чтоб от греха подальше.

– Да ты что? – ахнула Дарья, – Стало быть, думают, что кто-то из преображенцев виновен?

– Либо, наоборот, подозрения хотят отвесть! – пробасила одна из незнакомых Настасье фрейлин. – Ежели подполковник Бутурлин сам приказ отдал…

– А кто ж его знает? Приказ государыней подписан, – авторитетно заявила Лизетта. – А еще приказано особам женского полу самим по парку не ходить, лишь в сопровождении кавалеров, да в кусты за уединением не лезть!

– Только группами, что ли, можно? – хихикнула еще одна фрейлина. – Так это ж Гоморра! А коль с желудком приспичит?

– Гальюны для того имеются! – фыркнула Лизетта, – А то полезешь в кусты, а там… Зверь! Сраму-то не оберешься!

– Зато он сам убежит!

– Не иначе как от запахов!

Девушки захихикали, представив себе эту картину.

– Или насмерть зажрет! Не впервой, чай! – глубокомысленно заметила Лизетта.

Смех оборвался.

– Лиз, хватит пугать! – одернула её Дарья. – Нам к дому пора! Сегодня еще бал с фейерверхом, хоть выспаться, да платье сменить!

Сердечно попрощавшись, девушки направились к своему домику. Лизетта сказала правду, караулы были усилены. Судя по напряженным взглядам солдат, положение было серьезным.

– Вот ведь, не было печали, – пробормотала Дарья. – Не дай Бог, в Питерсбурх уедем!

– А что в том плохого? – спросила Настя.

– Так зимний дворец не достроен! Его аккурат за лето должны сделать.

– Будет тебе, еще Тсарское село есть, там тоже жить можно.

– Там спальня государыни во дворце, да и спит там она плохо, то ей сказки скажи, то пятки почеши, – Дарья вздохнула. – Ладно, что толку гадать, как Елисавета Петровна решит, так и будет!

Выйдя из парка, девушки распрощались с Варей и направились к дому. Около крыльца Настя заметила Петра и, как ни странно, Василия. Решив, что старый слуга пришел просить за Глашу, девушка вздохнула.

– Петр, что пришел? – нарочито сурово спросила она.

– Настасья Платоновна, дело есть, – Петр кивнул, прося отойти в сторонку.

– Ну, что за дело?

Девушке хотелось лишь одного: наконец-то снять все эти неудобные одежды, расчесать волосы, лечь в кровать и заснуть.

– Тут такое… Григорий Петрович… Васька его сыскать не может.

– И что? Мало где он, – фыркнула девушка, невольно вспомнив фальшивое дружелюбие Головиной. – Может, к полюбовнице пошел!

– Нет у него полюбовницы, – отозвался Василий, даже не пытаясь сделать вид, что не подслушивал разговор. – С неделю как нет. А сегодня на дежурстве Ваньку зверь задрал. Говорят, до ночи протянет – чудом будет!

– Кто протянет? Зверь? – после бессонной ночи Насте было очень тяжело понимать сбивчивую речь парня.

– Зверь убёг… Ванька при смерти. А Григорий Петрович себя винит!

– Он, что ли, его драл? – ахнула девушка.

– Побойтесь Бога, барыня! Григорий Петрович, коль преображается, то головы не теряет! Он Ваньку на караул поставил.

– И что с того? – Настя, не сдержавшись, зевнула.

– Ванька барину жизнь спас, вот и приятельствовали. Григорий Петрович ему шибко доверял. Решил, что тот справится…