– Нет.
Андрей покачал головой.
– Если бы я стал Высшим… Нет, Максим. Я был… был поэтом. Средненьким поэтом… А еще…
Он сглотнул, будто ему очень не хотелось продолжать. Горько улыбнулся.
– Еще я был сыном Прежнего, отцом Прежнего и Прежним.
Мне показалось, что после короткого мига просветления он снова сошел с ума.
– Вы не волнуйтесь, – попросил я. – Мы сейчас пойдем…
– Прежним я был совсем недолго, – продолжил Андрей, не слушая меня. – И не главной личностью, частью… Максим, это правда.
– Тогда я ничего не понимаю! – признался я.
– Да что тут непонятного? – Андрей развел руками. – Мой отец – Прежний. Они живут обычной жизнью… частью себя, помимо всего прочего. Женятся, рожают детей… Я не знал, конечно. А потом, однажды, он объяснил. И предложил вобрать меня в себя. Меня и моего сына.
У меня даже лицо перекосилось, когда я это услышал.
– Да, мерзко, – сказал Андрей. – Но моему сыну понравилось. Он остался, а я не смог. Я просил, и меня отпустили.
– Просто отпустили? – поразился я. – Из Прежнего?
– Говорю же, он хороший отец, – сказал Андрей. – И сын хороший… был.
– Иван? – понял я.
– Он больше не мой Ваня, – Андрей поморщился. – Он стал частью Прежнего, тот носит его тело в нашем мире. Он даже внешне изменился, теперь похож на отца в молодости. Завтра пожелает – и станет другим. Мой отец тоже был лишь частью. А ядро личности, подлинный Иван, живет со времен Куликовской битвы. В нем около тридцати сущностей, Максим. Почти все из них мои родственники, предки. Он, знаешь, верит в семейные узы.
– Фу, – сказал я, вспоминая копошащийся комок сплавленных вместе тел, корень Мод. – Какая гадость!
– Зато меня отпустили, а не растворили в общем разуме, – сказал Андрей.
– Я бы с ума сошел от такого!
– Так я и сошел, – бомж улыбнулся. – Сознательно. Ну и алкоголь… помогает. Алкоголь и стихи.
Дождь шел все сильнее, но Андрей на миг стянул плащ, повел головой, будто черепаха, высунувшаяся из панциря, и снова укрылся. Пояснил:
– Плащ помогает.
– Он экранирует мысли, – сказал я.
– Да. Я почти ничего не помню и не умею, Максим. У меня забрали даже то, что дают Кандидатам. Только крепкая печень и зубы. Я особенно просил зубы, – бомж улыбнулся. – Боюсь стоматологов. Но мысли я слышу. Может быть, это оставили нарочно. Я слышу Прежних… как шум. Слышу лунное кольцо. Слышу внутренний голос Слуг. Слышу шепот Гнезд. Когда пьешь – шум тише…
Он помолчал, глядя на меня. Нахмурился.
– Когда скажу, ты побежишь. Так быстро, как сможешь. Ты успеешь. Я времени не хозяин, даже Прежние лишь придержать его могут, но я умею считать.
– Куда побегу, зачем?
– Поймешь. Ничего страшного, время еще есть.
– Чем я могу вам помочь? – спросил я.
Андрей тихо рассмеялся.
– Спасибо. Честное слово, обнял бы и расцеловал! По старому русскому обычаю, а не по нынешней моде. Только боюсь, от меня все-таки воняет… Но спасибо! Другой бы спросил, чем я могу помочь.
– А вы можете?
Андрей покачал головой:
– Не особо. И ты мне ничем не поможешь. Плащ твой сейчас верну. Но вначале кое-что скажу, запомни!
Я кивнул.
Андрей вновь на миг высунул голову из воротника и натянул плащ на макушку.