Но Монди хочет это изменить. Вирджинии нужно спуститься вниз в шахту. Нужно оплачивать счета, и Монди нужны деньги. Вирджиния смеется, но отказывается.

Пусть это и не самый смешной диалог в мире, но его исполняет не совсем профессиональный состав. Монди — актер с большим опытом импровизации. Вирджиния — его теща.

У нее старческое слабоумие.

Используя свои навыки импровизации, а также стремление говорить «да» и желание открыть расколотый мир Вирджинии, Монди удерживает ее в хорошем расположении духа, несмотря на ужасную болезнь. У этого подхода есть название — валидационная терапия, и хотя у нас нет веских доказательств его эффективности, то, которое все-таки в наличии, подсказывает, что метод может позволить людям со старческим слабоумием чувствовать себя менее подавленными, реже волноваться или злиться[149]. Есть ли альтернатива? Альтернатива — постоянно напоминать страдающим слабоумием людям, что сегодня вторник, что они живут в доме престарелых, что это их дом, а это фотографии их семьи. Неудивительно, что в ответ мы получаем агрессию и слезы отчаяния. Для этих людей постоянные объяснения такого рода звучат как нескончаемый поток «нет». Гораздо приятнее слышать «да».

У метода есть цена, как выяснила журналистка Чана Джофф-Уолт, общаясь с Вирджинией, Монди и женщиной, объединившей их, — Карен Стобб, другим актером импровизации. Она жена Монди и дочь Вирджинии. У Карен валидационная терапия не вызывает такого восторга. Это психологически тяжелая работа. У Монди в голове чистый лист, и у Вирджинии в голове чистый лист. Но у Карен есть огромный багаж воспоминаний, связанных с ее матерью, — воспоминаний, которых у самой Вирджинии нет. Монди несложно сказать «да, и…» Для Карен это значит отринуть все ее детские воспоминания. И все же в такой ужасной ситуации такая стратегия — наименее болезненная. Сейчас Карен учит навыкам импровизации сиделок пациентов со слабоумием.

Теоретически это легко. На практике же невероятно сложно — особенно когда, как в случае с Карен, вам есть что терять. Хорошая беседа является тяжелым умственным трудом. Слушать и отвечать на реплики — это хаотичный процесс, который выматывает и одновременно захватывает. Отличная беседа — редкое удовольствие, потому что она полна сюрпризов и, следовательно, требует постоянной импровизации. Как писал философ Гилберт Райл, «отчасти необычная ситуация требует такой же ответной реакции, иначе это не реакция вовсе»[150].

От случайного рождения Kind of Blue до мамы и дочки, которые вместе щекочут монстра, — импровизация скоротечна, увлекательна и очень человечна. Но она может быть и опасной. Сложно забыть печальный пример Джеральда Ратнера — человека, создавшего могущественную ювелирную империю, только чтобы оказаться на обочине из-за неудачно подобранной шутки. Он сумел оправиться от удара, запустил сеть спортивных клубов, но чего бы Ратнер ни добился, никто никогда не забудет его промаха. Он пережил глубокую депрессию и спустя практически 25 лет до сих пор горько сожалеет об ошибке. «Люди спрашивают меня, доволен ли я тем, что сказал. Это просто смешно. Как я могу быть доволен? Я потерял все»