Позже Таня сказала, что верит в Винченцо и что если кто ему и мешает, так только он сам. В его силах добиться задуманного, надо лишь сделать первый шаг. Предстоящий долгий путь следует разбить на отрезки, чтобы от страха перед высотой не закружилась голова. Ведь чего проще – и в самом деле отправиться в Чефалу к механику Антонио. Затем изучить трассу, как Ваккарелла.

Обо всем этом Винченцо и сам твердил себе не раз. Теперь ему казалось, что он постоянно только и делает, что отвлекается от главного. Что плотские наслаждения – последнее, что ему сейчас нужно. Не о сексе и не о самоутверждении надо ему думать. Это было нелегко, ибо только секс и скорость делали Винченцо счастливым. Он был хороший любовник – страстный, любознательный, неторопливый. Он никогда не понимал, почему то, что по-итальянски нежно именуется fare l’amore, немцы называют грубым словом Bumsen, которое звучит как дорожно-транспортное происшествие. Пошлости вроде «перепихнуться» или даже обыденное «спать» также, на его взгляд, не имели ничего общего с любовью.

В ту ночь Таня будто поднесла к его глазам зеркало, в очередной раз удивив своей способностью все расставлять по местам. Если с Кармелой он обретал корни, то Таня давала ему крылья.

Наступление осени он осознал, лишь когда заговорили о сборе урожая. Дон Калоджеро лично прибыл на Салину понаблюдать за своими мальвазиевыми плантациями. Розария отправила Винченцо в гавань встречать патрона и заодно смиренно просить разрешения принять участие в работах. Отказаться Винченцо не мог. С доном Калоджеро надо было вести себя почтительно, чтобы не поставить под угрозу встречи с его дочерью.

Наблюдая с пристани за приближающимся алискафом, медленно погружающим крылья в воду, Винченцо размышлял, что надо бы держать Таню как можно дальше от дона Калоджеро, мало ли что она ему наговорит.

Калоджеро приветствовал Винченцо почти с отцовской сердечностью. Не желая терять ни минуты, он изъявил желание немедля осмотреть виноградники. Винченцо вез патрона на разболтанной «веспе» – угнанную ИЗО он решил не светить во избежание ненужных вопросов.

На западной окраине деревни начинались виноградники и тянулись до самых скал, нависавших над морем. Листья глянцево блестели на солнце. Ягоды светились золотом. Калоджеро и Винченцо уже поджидал падре Эрнесто.

Было важно правильно определиться с датой сбора, чтобы не допустить чрезмерной сладости, характерной для этого сорта. Ягодам полагалось хорошенько вызреть, но и передержать их было нельзя, поскольку собранный виноград после будет еще две недели вылеживаться под солнцем на крышах. И потому собрать урожай следовало как можно быстрее. Только угадать с датами.

Дон Калоджеро не стал долго спорить с Эрнесто, почти с ходу согласившись на его вариант. После чего положил руку на плечо Винченцо и вместе с ним продолжил обход бесконечных рядов шпалер, на которых дозревали золотые грозди.

– Скажи мне, Винченцо, чем ты намерен заниматься в жизни?

– Я хочу стать гонщиком, вы же знаете, – ответил Винченцо.

– О, это настоящие ковбои… Вечеринки, наркотики, девочки… Но… разве это твое?