Бринн кивнул и посторонился, освобождая проход. Я зло зашагала к деннику. Молодой гнедой жеребец приветливо фыркнул и подался мне навстречу, безошибочно находя припрятанное для него яблоко. Быстро почистив и собрав лошадь, я выехала за ворота замка. С двух сторон от дороги на Главный остров были достаточно большие луга, которые я и определила как манежи для своих тренировок. Вспорхнув в седло, я выбросила из головы мысли о хозяине замка и сосредоточилась на гнедом. Это чувство, пьянящее чувство единения с лошадью. Миг, и уже я чувствовала своими копытами, что грунт сегодня немного жестковат, что задняя нога пошатнулась на выемке, что сено сегодня было вкусным, а вода — нет. Равномерная рысь доставляла ни с чем несравнимое удовольствие. Повинуясь порыву, я перешла в галоп. Внезапно в сознание прошло что-то постороннее, чего не должно было быть. Я остановила лошадь и осмотрелась. Герцог, все еще в дорожном костюме из темной кожи и грубой шерстяной ткани стоял у стены, скрестив руки на груди. Ветер трепал его пепельные кудри. Увидев, что я заметила его присутствие, он не спеша подошел ко мне:

— Не ожидал увидеть вас здесь.

— А где же мне еще быть? — конь занервничал, я чуть глубже села в седло, сдерживая его порыв.

— У меня большой замок, — он махнул рукой, затянутой в черную перчатку, в сторону стен.

— Я это заметила.

Чуть наклонив голову, он рассматривал меня, прищурив свои серые глаза:

— И почему мне кажется, что вы не в восторге от этого.

— Мне не понравилось блуждать по коридорам.

— Вас что-то напугало? — его голос обещал большие неприятности шутнику.

Перед глазами возникла сцена в саду. Я моргнула, прогоняя паскудное видение.

— Нет, — мой тон был сух и официален, — Мне было холодно и скучно. А теперь, с вашего высочайшего позволения, я все-таки займусь лошадью.

Он протянул руку, мягко придерживая лошадь за повод:

— А если я не позволю?

— Я спешусь, и вы поведете эту лошадь в конюшню. И если завтра он уронит кого-нибудь, то именно вы будете мучатся угрызениями совести.

— Ваш муж никогда не бил вас? — вопрос прозвучал неожиданно.

— Что? — от негодования я даже подпрыгнула в седле, гнедой вскинулся, герцог вцепился в повод, конь шарахнулся в сторону, пытаясь попеременно то отбить задом, то встать на дыбы.

— Отдай повод! — рявкнула я так, что герцог машинально разжал руку. Почувствовав свободу. Гнедой рванул вперед. Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы успокоить его. Несколько минут мы носились по всей поляне, пару раз подлетая почти к самому краю обрыва. Мне элементарно не хватало силы мышц, чтобы справится с ним. Наконец, мне удалось успокоить коня. К этому времени гнедой был весь в мыле. Я снова выслала его в галоп, затем сократила до рыси и снова галоп. После дикой скачки руки дрожали мелкой дрожью, тело болело неимоверно. Несколько лет отсутствия тренировок дало о себе знать. Проклиная герцога на чем свет стоит, я добилась от коня четких переходов из одного аллюра в другой, остановилась и буквально сползла вниз. Коснувшись ногами земли, я чуть пошатнулась и тут же сильные руки подхватили меня. Я обернулась: Десмонд стоял сзади, придерживая меня за плечи.