— Сколько тебе тогда было?

— Шесть.

— А сейчас тебе сколько? — вдруг спросила я.

— Пятнадцать.

— Мда… задачка, — пробурчала я, обращаясь, скорее всего к себе. — И почему ты пришел ко мне?

— Они все смеются надо мной! — он вдруг вскинул голову, зло сверкнул глазами. — Все! Думаете, я не знаю, что они говорят обо мне?

— Думаю, что знаешь.

— И вы… вы же сможете заговорить лошадь, чтоб она меня слушалась?

— Что?

— Заговорить лошадь, — уже менее уверенно пробормотал он, — вы же так делаете?

— Нет, — я покачала головой.

— Но вчера вы так легко справились с лошадью. И сегодня…

— В том, что я делала, нет ничего сложного, любой бы справился…

— Но не я, — он отвернулся и зашагал к замку. Несколько секунд я смотрела на его тощую поникшую фигуру. В голове пронеслись все события последних дней. В конце концов, что я теряю? Все равно домой мне не вернуться… Я догнала его и схватила за плечо, он поморщился от боли. «Алан,» — мелькнуло у меня в мозгу, и я чуть ослабила хватку:

— Послушай, я действительно могу сделать так, что ты проедешь на лошади идеально, но это будет один или два раза, не более, пока лошадь не поймет, что на ней сижу не я, а ты. Либо… либо я могу попытаться научить тебя ездить верхом. Но это сложно. И все будет зависеть только от тебя.

Он нахмурился, пытаясь осмыслить то, что я сказала.

— Хорошо, — наконец сказал он.

— Хорошо что?

— Я… — видно было, что он собирается с силами, — Я хочу попробовать научится.

— Будет тяжело.

— Хуже чем сейчас уже не будет, верно? — он пожал плечами и поморщился.

— Больно?

— Пройдет, — он махнул рукой, — Первый раз что ли.

— Ладно, пойдем, начнем…

Мы вернулись к конюшне. Я заметила, как с каждым шагом Атли все больше напрягается, словно готовится к неизбежному.

— Расскажи мне о… о своей семье! — вдруг попросила я.

— Что? — мальчишка растерялся и даже споткнулся. Я поддержала его за локоть:

— Расскажи о своей семье. Где они живут?

— Там, на севере, — он неопределенно махнул головой, отчего его мокрые вихры взметнулись вверх, он охотно рассказывал о своей семье: отце, имевшем небольшой надел, трех старших братьях и четырех сестрах, три из которых были младше его. Я внимательно слушала, чувствуя, как страх покидает его душу. Мы проговорили часа пол, пока я не поняла, что окончательно промокла.

— Знаешь, наверное, сегодня мы уже не будем заниматься: я замерзла.

Он с удивлением посмотрел на меня:

— Но…

— Тебе так хочется верхом на лошадь? — Я вскинула брови. Всем своим видом выражая удивление. Он тяжело вздохнул:

— Нет, но…

— Тогда подождем, завтра с утра встретимся здесь же, — не дожидаясь ответа, я повернулась и пошла к замку. Очень удивленный, парень пошел следом.

Замок встретил нас людскими голосами, поскуливанием собак и теплом давно разожженного очага. Я предпочла сесть поближе к огню, благодарно кивнув служанке, немедленно поставившей передо мной кружку с подогретым вином. Атли куда-то исчез, оно было и к лучшему: мне надо было спокойно подумать. Парнишка свалился мне на голову, как снег в мае. С другой стороны, мне все равно нечем было заняться, к тому же занятия с ним давали некую свободу передвижения, которая могла помочь мне отыскать путь в свое время. Надо будет придумать программу работы, а еще попросить закрепить за собой лошадь. При этой мысли я окончательно повеселела: жизнь в темные века оказалась не такой уж и плохой. Допив вино, и закусив домашним сыром, я пошла искать брата герцога.