Фэллон слышала детский плач вдалеке и печальное мычание коровы у кого-то на заднем дворе. Видела мальчишку, который гнался по дороге за курицей, отчаянно хлопавшей крыльями. Внезапно щелкнул затвор. Жители поселения начали приближаться к незваным гостям.

Фэллон посмотрела на отца. Незнакомые люди обычно ожидали, что главой группы окажется мужчина.

– Мы не ищем неприятностей, – начал Саймон.

– И чего же вы тогда ищете? – спросил один из вышедших навстречу путникам людей, невысокий мужчина с коротко стриженными волосами и щетиной на щеках.

– Возможности отдохнуть. Меня зовут Саймон Свифт. Это моя жена Лана, наша дочь Фэллон и сыновья Колин, Трэвис и Итан.

«Умно, – подумала Фэллон. – Имена сразу делают из незнакомцев людей и дают понять, что они – семья».

– У нас нечем торговать.

– Ничего страшного. Мы и не планировали. Кто из вас глава города?

– Не нужен нам никакой глава.

– Тим, не будь таким засранцем. – К всадникам приблизилась пожилая женщина с широкими бедрами, седыми волосами и резкими чертами лица. На ней болтались поношенные джинсы с заплатками. – Мэй Пикетт, – представилась она и, закинув винтовку на плечо, протянула Саймону ладонь для рукопожатия. – А этот грубиян – Тим Шелби. Откудова будете?

– Несколько миль к югу от Камберленда.

– Правда, что ль? Брательник у меня тама жил. Бобби Моррисон.

– Простите, кажется, я его не знаю.

– Да он и помер давно наверняка. И при жизни был идиотом, каких поискать. Симпатичные у вас лошадки, – сказала Мэй и тут же успокаивающе вскинула руки. – Не боись, тута никто их не скрадет. И у нас тоже красть нечего.

– Значит, нам всем повезло, – улыбнулся Саймон, заставив собеседницу рассмеяться в ответ.

– У вас здесь растет ядовитый плющ? – вмешалась в разговор Лана, заметив, что Мэй то и дело почесывает покрытое красными пятнами предплечье.

– Ага, просто с катушек скоро слечу. Сунула руку, как дура.

– У меня есть средство, чтобы снять сыпь.

Когда Лана начала спешиваться, Фэллон сделала ей знак оставаться в седле и сама спрыгнула с Леоха, прошла к вьючной лошади и достала бальзам из сумки.

Она заметила, как расширились глаза пожилой женщины при виде меча. Но когда подошла ближе с баночкой мази, Мэй уже смотрела на нее как ни в чем не бывало.

– Это поможет облегчить зуд, – сказала Фэллон, снимая крышку и нанося бальзам на покрасневший участок кожи. – И заживит сыпь.

– Хвала небесам! Уже работает! Быстрее, чем кролики плодятся, глянь-ка! – удивленно воскликнула женщина. – Какое облегчение. – Она перекинула винтовку через плечо и протянула ладонь: – Спасибо, детка.

– Еще раз намажьте руку вечером, – проинструктировала Фэллон, отдавая ей баночку. – Должно помочь окончательному исцелению.

– Вот спасибо! И чем же теперь с вами расплатиться?

– Беседы будет достаточно.

– Дешево обошелся кремчик! – вскинула брови Мэй. – Ты что, врач, милочка? – с улыбкой спросила она Фэллон, а потом уже серьезно обратилась к Лане: – Или ты?

– Мы целители.

– Вон в том доме живет парнишка. Вашему средненькому примерно ровесником будет. И разболелся ужасно. Может, взглянете на него, а? Уж не сочтите за труд, вдруг толк какой выйдет?