Миссис Бёрд очень сурово относилась к людям, которые любят поживиться за чужой счёт, и в стычках с мистером Карри всегда принимала сторону Паддингтона.

– Как бы то ни было, – закончила она тоном, не допускающим возражений, – мистер Карри ещё не повод, чтобы есть холодный обед, так что живо за стол!

Остальным нечего было на это возразить, и они послушно расселись по своим местам.

Паддингтон ничего не имел против такого поворота событий. Инструментами своими он был сыт по горло. Ещё бы, орудовать пилой так трудно, особенно если ты маленький медвежонок и тебе надо распилить кухонный стол.

Он страшно проголодался после целого утра тяжёлой работы и, чтобы не обидеть миссис Бёрд, съел свою порцию до самого последнего кусочка.

– Мне очень жаль, – сказала кассирша кинотеатра «Подиум Супер», – но тебе на это нельзя. Это фильм категории «А»[2].

– Что-что, простите? – переспросил озадаченный Паддингтон.

– «А», – сказала кассирша.

– А‑а? – повторил Паддингтон, совсем уже ничего не понимая. – Но ведь я так и сказал.

– Не «а‑а», а «А», – нетерпеливо возразила кассирша. – Это значит, что медведи до шестнадцати лет без сопровождения взрослых не допускаются.

– До шестнадцати? – воскликнул Паддингтон, едва веря своим ушам. – До шестнадцати… Но мне всего два года. Значит, надо ждать ещё целых четырнадцать лет. А может, я тогда уже и не захочу в кино!

– Тем не менее таковы правила. – Кассирша была неумолима. Она не без отвращения посмотрела сверху вниз на Паддингтонову шляпу. Там и тут на неё налипли речные водоросли и в нагретом воздухе кинотеатра они пахли вовсю. – Проходи, пожалуйста, – поторопила она. – Ты задерживаешь очередь. И не вздумай возвращаться в длинных брюках. Знаю я все эти штучки.

Обескураженный Паддингтон медленно двигался по фойе кинотеатра к выходу. Здесь было тепло и уютно, а особенно нравился Паддингтону пушистый ковёр, в котором утопали его лапы. Он с сожалением посмотрел на конфетный прилавок и наконец вышел на улицу, смерив суровым взглядом швейцара, который распахнул перед ним дверь.

Паддингтон никогда прежде не бывал в кино. Собственно говоря, он не очень ясно представлял себе, что это такое. Но он обожал всё новое и вот уже несколько недель откладывал сколько мог из денег на булочки (то есть из полутора шиллингов в неделю, которые выдавал ему мистер Браун), на случай, если объявят действительно хорошую программу.

Деньги свои Паддингтон любил тратить с толком и поэтому внимательнейшим образом изучал все афиши «Подиума». И вот наконец на этой неделе объявили «Удлинённую суперкинопрограмму» – два полнометражных фильма, хроника и мультфильм. И это ещё не всё, возвещала афиша, потому что гвоздь сегодняшнего вечера – мистер Реджинальд Клоув, который в перерывах будет играть на электрооргане.

Паддингтон ещё некоторое время слонялся возле кинотеатра, дыша на оконные стёкла, пока не заметил, что ближайший полисмен подозрительно на него поглядывает. Тогда медвежонок отправился домой в мрачнейшем расположении духа, а карман ему жгли с таким трудом сэкономленные шиллинг и девять пенсов.