– Разрешите представиться. Сэр Хантли Мартин, мармеладный король. Вот уже пятьдесят лет, как я делаю мармелад, – продолжал он, – и тридцать из них хожу в этот ресторан. Ещё ни разу никто не попросил булки с мармеладом. Представляете, какая радость для старика? Прямо греет душу!

Паддингтона эти слова очень впечатлили.

– Вот, наверное, здорово быть мармеладным королём! – вздохнул он с завистью.

– Вы позволите мне к вам присоединиться? – продолжал сэр Хантли. – Чего-чего я в жизни не перевидал, но на медвежий день рождения попадаю впервые!

Вмешательство сэра Хантли волшебным образом повлияло на директора: он торопливо переговорил с метрдотелем, и скоро от кухни потянулась ещё одна процессия, во главе которой несли новый омлет для мистера Крубера.

Даже метрдотель позволил себе улыбнуться, подарил Паддингтону специальное меню с автографом и пообещал, что отныне у них всегда будет отдельная мармеладная стойка.

Словом, к концу вечера все так развеселились, что даже не хотелось уходить. Паддингтон перепробовал столько отменно вкусных блюд, что с трудом встал со стула. Напоследок он бросил тоскливый взгляд на недоеденное мороженое, но тут же вспомнил, что всё хорошо в меру. Он остался очень доволен обслуживанием и (хотя и не без долгих размышлений) положил под тарелку пенни для официанта.

Сэр Хантли Мартин тоже, казалось, огорчился, что время пролетело так быстро.

– Великолепный вечер, – басил он, направляясь к выходу, – просто великолепный! Я был бы чрезвычайно рад, если бы вы оказали мне честь и посетили мою фабрику.

– Я окажу, – торопливо согласился Паддингтон. – С огромным удовольствием!

Выходя, он махнул на прощание лапой сидящим за соседними столиками. Они захлопали в ладоши, а оркестр грянул «С днём рождения!».

Меньше всех удивилась миссис Бёрд, которая успела заметить, как сэр Хантли сунул что-то в руку дирижёра.

Пока они ужинали, совсем стемнело, и теперь Лондон сиял разноцветными огнями. У дверей они попрощались с сэром Хантли, и по случаю праздника мистер Браун прокатил их вокруг площади Пикадилли[13], чтобы показать Паддингтону, как сменяют друг друга светящиеся надписи.

Паддингтон прижался носом к стеклу и заворожённо смотрел на букеты красных, зелёных и синих огней, вспыхивающих в чёрном небе.

– Ты доволен, мишка-медведь? – спросила миссис Браун, когда они сделали второй круг.

– Оч-чень, миссис Браун! – отозвался Паддингтон.

Праздник ему ужасно понравился. Он уже предвкушал, как станет описывать его в письме к тёте Люси.

Он помахал на прощание прохожим, приподнял шляпу, приветствуя полицейского, который сделал им знак не задерживать движение, и уселся поудобнее, радуясь, что едет домой со всеми своими друзьями.

– Знаете, – проговорил он сонно, провожая глазами гаснущие вдали огни, – я хотел бы, чтобы юбилей бывал каждый год!

– Тут мы все с вами согласны, мистер Браун, – отозвался с заднего сиденья мистер Крубер, – абсолютно с вами согласны!