— Звони начальнику! Объявляй тревогу!

Начальник охраны, который сразу же ответил на звонок, приказал охранникам немедленно отправляться в камеру, взяв с собой тюремного фельдшера, и срочно доставить Ли Бёндо в больницу, если ситуация действительно критическая. Голос его дрожал от ярости.

Дежурный фельдшер, приняв вызов охраны, прибежал почти сразу же, и все моментально помчались в блок осужденных на смертную казнь. Резко распахнув дверь, ворвались в камеру. Ли Бёндо лежал на полу, стискивая руками шею. Пол был скользким от крови.

Фельдшер быстро наклонился, чтобы осмотреть ему шею, но тот не давал — лишь стонал, корчась от боли. Медик попытался оторвать его руки от шеи, чтобы осмотреть рану и остановить кровь, но без толку.

— У него сильное кровотечение. Он может умереть, если задета сонная артерия. Нужно срочно переправить его в больницу, — сказал фельдшер охранникам. Те немного помедлили, пребывая в нерешительности, но в конце концов достали ключи и открыли ручные и ножные кандалы Ли Бёндо.

— Пусть скорую запустят на территорию. И позвони начальнику, — распорядился старший смены охранников, обращаясь к своему подчиненному.

Вскоре под проливным дождем из приписанной к тюрьме ближайшей больницы прибыла скорая помощь.

Ли Бёндо положили на каталку, которую принесли с собой медики со скорой, и подкатили к распахнутым задним дверям машины. Вслед за сложенной каталкой внутрь залезли два охранника. В большой спешке скорая по поливаемым дождем улицам понеслась в больницу.

Открыв глаза, Сонгён увидела рядом с собой спящую девочку.

Она невольно поежилась и перевернулась на другой бок. Не могла заставить себя посмотреть в лицо Хаён, словно ровным счетом ничего не произошло. В этот момент сверкнула молния, и лампа на ночном столике тут же погасла. Похоже, молния ударила где-то совсем рядом, нарушив электроснабжение.

Хаён пошарила вокруг себя руками, после чего крепко вцепилась Сонгён в запястье, пугаясь даже во сне.

Сонгён хотелось стряхнуть с рук эти маленькие пальчики. Хотелось прикрикнуть на Хаён, чтобы убрала руки, чтобы вообще к ней не прикасалась! Но она не смогла. Опять перевернулась и обхватила голову девочки обеими руками. Лоб у той был горячий, как и все тело. От ее волос, мокрых от пота, руки Сонгён стали влажными. Почмокав губами, спящая девочка что-то неразборчиво пробормотала. Вроде как пыталась сказать, что ей страшно.

— Не бойся. Свет скоро включат, — негромко проговорила Сонгён. Но электричества так и не дали, даже через некоторое время.

Сонгён испытывала невероятно запутанные чувства по отношению к девочке.

Она припомнила свой короткий сон. Подумала о Хаён из сна, пытавшейся всучить ей лекарство. Скорее всего, это услышанное от сержанта Ю породило столь странный сон. И благодаря этому сну один из ее вопросов разрешился. Яд. Она отказывалась верить сержанту Ю, думая, что ребенок никак не мог раздобыть какую-то отраву. Но ответ оказался очень простым.

Мать Хаён приняла какие-то таблетки, чтобы покончить с собой. А что, если Хаён нашла их и до поры до времени припрятала? Это ничуть не исключено. Сонгён все больше и больше склонялась к выводам сержанта Ю.