Я чувствую руки Лайса на плечах.

Я оборачиваюсь. Лайс удерживает меня в объятиях. Двое его противников мертвы, как мертва женщина.

– Иветт…

Молния лишила меня половины сил, если не больше, а чёрные нити ранили. Из порезов вытекает перламутр – магия, позволяющая мне оставаться условно живой. Совсем скоро…

Рука дрожит, но я упрямо тянусь, провожу кончиками пальцев по щеке Лайса, оставляю мерцающий след. Моё последнее прикосновение – спасибо за этот подарок.

– Прости, я подвела тебя, но я обещаю, я смогу помочь, даже когда ты перестанешь меня видеть. Я буду рядом. Останови их для меня.

– Иветт!

Я слабею, магия утекает всё быстрее, а раны под её напором, кажется, только ширятся.

– Я люблю тебя, – я закрываю глаза.

– Сам себе не верю, но… Иветт, я твой. С первой встречи меня не покидает чувство, что мы знакомы давным давно, что у меня нет никого ближе и роднее тебя, как бы странно это ни звучало. Я люблю тебя, Иветт.

О?

Я хочу ответить, но сил нет совсем. Так жаль…

Зато я смогла освободить пленённых женщиной призраков. Они уже свободны, ведь нити больше никто не держит. Последним усилием я отправляю воображаемую метлу уничтожить паутину без остатка. Я всё же не была бесполезна, мне будет не стыдно посмотреть генералу в глаза.

Лайс прижимает меня к себе, в отличии от меня он отказывается принимать конец.

– Я люблю тебя, – упрямо твердит он, и я ощущаю силу его чувств.

Тепло весеннего солнца окутывает меня как в прошлый раз, но теперь Лайс отдаёт мне себя без остатка. Он не думает, что ослабнет или погибнет, он в буквальном смысле стоит между мной и смертью и закрывает меня собой.

– Лайс, бессмысленно…

– Нет! – рявкает он. – Ну же, Иветт, мы у цели. Давай!

На глаза наворачиваются слёзы. Я усилием сдерживаюсь, чтобы не расплескать драгоценные сейчас крохи магии.

– Хорошо, но прекрати подпитывать меня. Того, что уже есть, пока достаточно, честное слово.

Лайс ухмыляется. Ему бы послушать меня, но согревающее ласковое тепло никуда не исчезает, напротив, становится плотнее и нежнее. Я хмурюсь и с лёгким упрёком смотрю на Лайса.

– Я ничего не делаю специально, – улыбается он. – Я просто люблю тебя, Иветт.

А ведь Лайс держится вполне бодро, как будто и не отдал мне только что свою жизнь.

Любовь?

Потом об этом – время не ждёт, оно на исходе.

Опираясь на Лайса, я медленно поднимаюсь.

На его плече отпечатывается перламутровый след моей ладони.

– Счёт идёт на минуты? – глухо уточняет Лайс, проследив, куда я смотрю.

– Тело не может без души. Как ни оттягивай, предел есть всегда.

Я больше не скрываюсь, слушаю ментал, прощупываю:

– Кажется, у меня есть карт… Лайс, уходим! Уходи! Лайс…

У люка расцветает огненный цветок. Пламя вспыхивает по всему храму. Я могу лишь предполагать, зачем лже-жрецу уничтожать святилище. Думает, что освободившиеся призраки смогут привести стражу? Вряд ли. Боится меня? Считает, что иначе с Лайсом не справится? Хочет сжечь улики?

Мы успеваем увернуться от длинного огненного языка, лизнувшего ступени спуска. Огню не хватает каких-то сантиметров, чтобы нас достать. Я лихорадочно ищу выход. Не лезть же в огонь? Но, кажется, иного пути нет.