Но вторгнуться у меня никуда не получилось, потому что я наткнулась на ментальный щит, очень похожий на тот, который прикрывал руническую вязь в тетради. Я мгновенно отстранилась, чтобы не насторожить жреца.

Щит, мне показалось, был не слишком хорош. Я по нему как по стеклу провела – вроде как, пока разбить не пытаешься, защита не реагирует. Упущение со стороны жрецов. Или неумение?

– Младшая жрица, я понимаю твои чувства. Ты заботишься о святилище, оно дорого тебе. Но разве ты не пытаешься сохранить его, исходя из своей личной заинтересованности?

А?!

Я моргаю. Это что за риторика такая? Нет, я понимаю – меня мягко обвиняют в эгоизме. Только обвинение никак не получается соотнести с тем, чему меня учил учитель. Личная заинтересованность, искреннее желание – вот основа основ. Не долг, не рассуждения о пользе, не служение.

– Я…, – растерянно тяну я и смущённо смотрю в пол.

– Младшая жрица, оглянись. Скажи, многим ли людям нужен наш храм? Это больно признавать, но люди предпочитают найти гору, к которой можно прислониться, а не холмик. Им нужны великие боги, а не скромные души.

– Безлюдно, – соглашаюсь я.

Жрец удручённо вздыхает:

– Младшая жрица, содержать два святилища дороже, чем одно. Ты это понимаешь?

Я притворно вздыхаю.

И молчу о том, что содержать ничего не надо. Эльвийские святилища строятся для того, чтобы любой путник, дух ли он или живой, мог в любом месте найти приют.

Жрец сурово сдвигает брови.

– Я… да… старший жрец, – запинаюсь я. – Спасибо, что вразумили!

Я торопливо кланяюсь, отхожу в сторону.

Жрец не пытается меня остановить, одобрительно хмыкает и уходит.

Неужели?

Только вот по краю сознания снова царапает чужое пристальное внимание. Полный вражды и злости взгляд утыкается в спину куда-то между лопаток. Разве жрец мог понять, что я слушаю ментал? Но я ведь не только слушала, но и «щупала».

Я вздрагиваю от страшной догадки.

Человеческое жертвоприношение, убийство… Один из эльвийский погребальных ритуалов носит название «Проводы души». Суть в том, что жрец помогает отлетевшей душе найти путь. Но ведь привести дущу можно и в ловушку. Можно заклеймить душу рунами и поработить. Я даже примерно не представляю, как это делается. Я только сейчас осознала, что руны, как ментальные конструкты, позволяют это.

Как-то мне совсем не хорошо.

Светы и тени, как же прав был лорд Верандо, говоря держаться от храма подальше.

Почему жрец меня отпустил? И отпустил ли? Сейчас я на его территории. Посмотрел своими глазами, принял решение, ушёл, а исполнители… Пока я стою смирно, они не торопятся, но угроза так и витает в воздухе. Я ментально тянусь вперёд и натыкаюсь на две «глухих» кочки у самого выхода. Значит, меня караулят двое, и пытаться сбежать – всё равно что подписать себе смертный приговор.

А что делать?

К ответу я прихожу… в буквальном смысле. Точь-в-точь, как в прошлый раз я утыкаюсь в закуток, где стоит статуя генералу Вэшту. Легендарный воин смотрит на меня со снисходительной насмешкой. Я усмехаюсь в ответ, но моя усмешка гораздо горше, потому что я не вижу для себя путей спасения. Какая досада… Впрочем, глупость наказуема, а я совершила самую настоящую дурость. Ха, полезла воевать, воительница.