– Какой-нибудь мне не нужен, – ответила Женя. – И потом, мне всего двадцать шесть – все впереди.

– Уже двадцать шесть, – уточнила мама. – Сколько ты намерена ждать, когда Нильский разведется? Десять лет? Пятнадцать? Если это и произойдет когда-нибудь, то к тому времени другие девочки подрастут, которые будут помоложе…

Конечно, мама была права, Женя это понимала. Она хотела сказать, что с Нильским отношения закончились, но потом вспомнила, что говорила это уже раньше, и даже не один раз. А потому промолчала. Вскоре мама стала собираться, и Женя предложила ее отвезти.

В машине мама снова говорила о строящемся доме, потом Женя поднялась в квартиру, чтобы поздороваться с тетей Никой, о которой непонятно что наговорил Максим Анатольевич. Но на него нельзя обижаться – Шашкин теперь там, где нет обид и плохих воспоминаний. Тетка стучала на своем компьютере, была трезвой и сосредоточенной.

Возвращаясь домой и глядя на освещенные фонарями улицы, Женя подумала: вот прошел еще один день, завтра будет новый, а за ним следующий… Пройдет неделя, месяц, год, несколько лет, и ничего у нее в жизни меняться не будет. А перемен хотелось. Может быть, не перемен, а спокойствия – жизни, в которой не будет места страху и усталости, будет только светлая радость от того, что наступает новый день и рядом есть человек, ради которого стоит жить и ради которого стоит умереть.

Лукошкина вышла из машины и, пересекая двор, направилась к крыльцу. Посмотрела на окна своей квартиры. На кухне горел свет: уходя из дома, они с мамой забыли выключить его. Невольно Женя ускорила шаг и почти побежала, открыла парадную дверь – и только тогда поняла, что за ней кто-то шел. Тот человек тоже ускорил шаги, но все же она успела вбежать в подъезд, вот только дверь за собой захлопнуть не успела, и кто-то рванул ее на себя с такой силой, что Женя едва не вылетела обратно на крыльцо. Она подняла голову и отпрянула: на нее надвигался Михал Михалыч.

– Добрый вечер, – произнес бывший шеф и усмехнулся: – Так, значит, Москва, говоришь.

Женя рванулась было к лифту, но Михал Михалыч схватил ее за руку и отбросил к стене. Показалось даже, что тот ее сейчас ударит. Она зажмурилась и втянула голову в плечи в ожидании удара. Возможно, следует закричать и позвать кого-нибудь на помощь? Хотя… А вдруг тогда Михал Михалыч совсем взбесится?

– Попробуй только пикни, – прозвучал с угрозой его голос. – Я тебя в охапку и в багажник своей машины запихаю.

Женя открыла глаза и увидела, что огромное тело Михал Михалыча закрыло все пространство перед ней. Кричать бесполезно. Если кто-то и прибежит, то, увидев перед собой такую мощную фигуру, вряд ли захочет связываться.

– Что вам надо? – прошептала Женя.

Фраза получилась писклявой. От звука собственного голоса Жене стало жалко себя – такую беззащитную, с которой можно делать все что угодно.

– Короче, слушай сюда, – произнес Михал Михалыч. – Я тебе время подумать давал? Так вот, если ты сама решить ничего не можешь, тогда я решу все за тебя. Поедем ко мне. Обещаю – не пожалеешь. А тебя не в койку тащу, а замуж. Потом сама поймешь, что другой судьбы тебе не надо.