Если бы сейчас за мной наблюдала Камалия, уверена, она нашла бы десятки неправильностей и «вопиющих ошибок», но Людвиг, слава богам, не был специалистом в тонком искусстве южных танцев, по крайней мере при моем появлении — принц остолбенел. Даже глаза округлил.

Выплыла я медленно, мягко покачивая бедрами. И остановилась, позволяя рассмотреть намек на изгибы фигуры под многочисленными покрывалами. Мачеха говорила, что настоящая джунгарка не покоряет в лоб, она плетет сеть из недоговоренностей и шифона. Так, чтобы у мужчины разыгралось воображение. Потому что умная женщина не старается предугадать чьи-то фантазии, а снисходительно позволяет им разгораться.

— Лидия? — взволнованно спросил Людвиг, приподнимаясь со стула.

Я лишь рассмеялась в ответ, колокольчато-стеснительно. Отступила назад, но не слишком далеко, чтобы оставаться на виду, не исчезать с поля зрения принца, по-прежнему удерживая его взгляд. Кроме того, в кустах все еще прятались сестры, а они могли случайно выдать себя неосторожным движением и приходилось отвлекать на себя внимание.

Обнаружив, что я «смущена», Его Высочество оглянулся, обнаружил глазеющих на меня слуг и торопливо махнул им рукой, приказывая удалиться. Те нехотя, гуськом, оглядываясь так, что едва не сворачивали шеи, двинулись в глубь сада. А я, наконец, соизволила отправиться навстречу Людвигу.

Опомнившиеся музыканты заиграли что-то из заунывных южных мелодий, видимо, решив меня поддержать. Пришлось притоптывать, заставляя звенеть ножные колокольчики, тем самым добавляя хоть немного звонкости и динамики.

— Вы… очаровательны. Оказывается, — пробормотал Людвиг.

Я снова засмеялась, начав обходить его по кругу и заставляя его поворачиваться на месте.

Каждый шаг — танец. Смотри, принц, на изящные кисти — в легких поворотах они играют как блестящие рыбки, выпрыгнувшие из воды. Любуйся, принц, на быструю смену ног и как в прорезях материи мелькают узкие щиколотки. Сгорай, принц, от зеленого взгляда тщательно подрисованных глаз, кошачьих, смешливых, озорно подмигивающих.

— Л-лидия, — выдохнул Людвиг, закрутившись так, что покачнулся. — Я так счастлив, что вы пришли и мы можем поговорить наедине.

— Вы показали себя щедрым, внимательным, — пропела я. — Но наедине нам оставаться нельзя.

Тут из кустов вывалились сестры. Легко как мне выпорхнуть им не удалось, мешали привязанные к талии подушки. В итоге младшие Хельвины пробивались с боем. Они пыхтели, с хрустом ломали препятствие, но все же пробили насквозь зеленое насаждение.

— А это кто? — удивленно выдохнул мой кавалер.

— Родственницы, — нежно и неторопливо сообщила я, повторяя за подсказывающей в моей голове Пра. Дневник пришлось плотно привязать к груди под платьем, отчего я выглядела… немного вызывающе. — Они стерегут мою честь, вы же слишком красивы, девушкам, наверное, трудно устоять.

— Эм-н, есть такое, — неопределенно пробормотал принц, который и правда был красавчиком, но при первой встрече, в лоб, ему говорили об этом нечасто.

— А где ваш родственник? — осведомилась я.

— Зачем?

— Вы же тоже считаете меня хорошенькой? Значит тоже будете с трудом держаться на расстоянии. И для нашего спокойствия вас тоже должен контролировать родственник.