— Ну какой из тебя мотоциклист? Управлять им не умеешь, прав на езду нет…

— Научусь! — воскликнул Моторин. — Медведя в цирке и то учат! Я когда ходил с крестницей в цирк, такого нагляделся… А я что, хуже медведя? Нет, скажи, хуже?

— Не хуже, конешно. А может, и лучше, — едва заметно улыбнулась Анисья. — Но ведь права на вождение тебе не дадут…

— Да они мне и не нужны, в деревне-то! А в город на мотоцикле не поеду. Тут буду кататься.

— Ладно, покупай, нечистый дух! — наконец согласилась жена. — Все уши прожужжал. Надоел до смерти!

Мотоцикл Никита привез из района на телеге. А надругой день послал Батюне телеграмму, чтобы тот срочно приезжал.

Батюня приехал с женой и внуками под выходные дни. Мотоцикл у него с коляской. А у Никиты без коляски. Шум, гам у Моториных. Четверо детей. Сергей вернулся из области. Родня пришла. Кому что, каждый про свое твердит. Мальчишки и девчонки озоруют — смех, визг, стук. Мужики про мотоциклы толкуют, оглаживают их ощупывают. Женщины занялись стряпней.

Стада па пастбище еще не угнали, а Никита Моторин и Батюня уже на ногах. Будили Сергея — не встал, умаялся вчера в дорого, не отоспится. Выкатили новый мотоцикл к дому, уселись на него и поехали. С кудахтаньем разлетались в разные стороны куры, разбегались кошки. Остервенело лая, преследовали мотоцикл собаки. Вырвались на широкую дорогу за рулем Батюня, позади Никита.

Солнце еще не встало. Чуть-чуть морозило. Трава на обочинах дороги покрыта инеем. Мотоциклисты в фуфайках, в сапогах, на голове у каждого шлем, на глазах огромные очки. Хотя и одеты не по-летнему, но холодновато. Погода тихая, безветренная, а при езде аж в ушах свистит.

— Сперва испытаем машину, обкатаем, — полуобернулся к Моторину Батюня — До райцентра — шасть! И обратно — хоп! Держись крепче, Христофорыч!

— Жми! — махнул рукой Никита.

Бывший молоковоз прибавил газу. Мотоцикл рванулся. Но Батюне этого мало, продолжал газовать. Моторин забеспокоился: грешным делом, опрокинутся со своим передвижным аппаратом — костей не соберешь

— Кабы колеса не отлетели! — намекнул Никита на осторожность.

— У нас ничего не отлетит! — отозвался друг и прибавил газу.

— Э-эх, в деда мать! Овдовеют наши жены… — съежился Моторин.

— Ничо-о, уцелеем! если мы не робяты, то и Волга не река!..

Мелькали телефонные столбы, холодный воздух обжигал лицо. Никита крепче вцепился и друга. Лучше молчать. Что будет, то и будет… Куда кривая вынесет. Начали мерзнуть руки, зря Никита оставил варежки в кармане фуфайки. Ватюня в кожаных перчатках, как фон-барон Все учел, опытный испытатель.

Вот и райцентр. Батюня сбавил скорость, развернулся на обратный ход. Моторин облегченно вздохнул, расслабил мышцы. Слава богу, половину пути миновали. Он быстро вытащил из кармана фуфайки варежки, надел их. Батюня опять погнал мотоцикл на большой скорости. Никита снова съежился, пригнулся.

К Оторвановке они не поехали, остановились на равнине, поросшей муравой.

— Зверь, а не машина, — похвалил бывший молоковоз мотоцикл. — Приступим к обучению.

Он назвал основные части машины, рассказал, когда на что нажимать, что покручивать, как трогаться с места и останавливаться. Опять сел на мотоцикл, начал ездить около Никиты на малой скорости.