"Самый главный врач" все-таки разрешил Никите пройти к брату.

Семен лежал в палате один. Голова у него забинтована, лицо бледное, нос казался острее, чем обычно. Вместе с Никитой в палату вошел и врач.

Семен увидел их, положил руки поверх простыни, едва слышно кашлянул, пристально посмотрел на брата, пошевелил пересохшими губами:

— Кто меня… сюда доставил?

— Электрик Котов, — ответил Никита и осторожно сел на койку. — Болельщики хоккея заставили его искать повреждение. Да он и сам болельщик, поехал с охотой. Ну и… наткнулся на тебя… Привез в больницу на лыжах… — Старший брат вздохнул. — Водка, она сильно губит мужика… Сам посуди, Сема: не выпил бы ты, не дошло бы дело до столбов…

На лице младшего брата вдруг появился румянец. Он сглотнул слюну, облизал губы и заговорил, часто раздувая ноздри:

— Я почти трезвый был. Немного выпил, для решительности… Сначала задумал оборвать провода Знал что Батюня у тебя. Собрались все… смотреть… Злился я… Пошел подрубать, потому что ни "кошек" не было ни "кусачек". Спешил… Один столб упал, провода не оборвались. Я второй… Хотел отбежать, но… нога ухнула в снег, упал. Тут меня и долбануло…

Семен замолчал, опять облизал губы, перевел взгляд на врача.

— Плохо мне… Спаси… Не хочется помирать вот так… Сделай что-нибудь… Отведи смерть…

— Молчите. Вам больше нельзя говорить, — строго сказал врач. — Вы поправитесь. — Он открыл дверь палаты. — Сестра, зайдите сюда. — Повернулся к Никите: — Идемте, товарищ Моторин.

Никита тихонько пожал бледную руку Семена.

— Не паникуй. Слыхал, чего самый главный сказал? Поправишься. Мы еще с тобой на мотоцикле покатаемся… Лежи тихо, не расстраивайся. Я скоро к тебе опять приеду, с гостинцами.