Утром Моторин полез целоваться, но Анисья оттолкнула его.

— Не нужен ты мне. Ни стирать, ни гладить, ни штопать для тебя больше не буду.

— Вон чего! — усмехнулся Никита. — Ты не будешь, Лариска будет.

— И ей не разрешу. Неси своим попутчицам…

Он вспомнил, как давным-давно пришивал к рубашке пуговицу, сидя у окна. Анисьи и Ларисы дома не было, а идти на работу без пуговицы не хотелось. Жена застала его за пришиванием, замахала руками: "Да ты что? Увидит кто, разнесет по всей Оторвановке, что у тебя жена валоха, что у нее все как шло, так и ехало… Скажут: лентяйка, мужу пуговицу не пришьет…" Вспомнил про это Моторин, взял свое белье, мыло, положил в корыто, отнес к дому на скамеечку, надел Анисьин фартук, закатал рукава рубашки, налил в корыто холодной воды и начал стирать. Увидит сейчас Анисья, что делает Никита, — так и подпрыгнет. Сразу оттолкнет его и кинется стирать сама. Чего-то задерживается в хлеву. Скорей бы выходила.

У ограды замедляли шаги прохожие. Такого в Оторвановке никогда не было. Да и в соседних деревнях тоже. Мужик почти у всех на виду стирает белье!.. Бабка Апроська перевесилась через ограду, прислонила ко лбу ребро ладони напрягая слабое зрение, забормотала:

— Попал Серенька Пахарев в семейку… Не захотел на Наташке Пучковой жениться — пускай теперь стирает вместе с Мотаней. Што Анисья, што Лариска — одного поля ягода… У нее и бабка-то была о-е-ей какая… А прабабка подавно…

Показался тракторист Свистунов — в зубах папироска, под мышкой сверток.

— Привет скромному труженику! — улыбаясь, остановился он у ограды.

— Привет от старых щиблет, — нехотя ответил Моторин, разогнулся, стряхнул с рук мыльную пену.

— А где же твои женщины? Разъехались, что ли, куда?

— Никуда не разъехались, дома, — сказал Никита.

— А чего же они не стирают?

— Разучились…

— А-а, поругался, — понимающе проговорил Свистунов, потушил окурок, подошел к Моторину ближе, развернул сверток. В нем оказались потрепанные штаны. — А я услыхал, что ты стиркой занялся — дай, думаю, отнесу ему… У моей жены поясница разболелась, а сам стирать не умею. Ты у нас на все руки… Не откажи, Христофорыч. Потом расплачусь с тобой, за мной не пропадет…

Никита понимал, что тот насмехается, но притворился, будто принял насмешку тракториста за чистую монету.

— Бросай вон туда, — показал Моторин на ворох грязной одежды под скамейкой. — Только, если чего случится со штанами, я не виноват…

Из хлева вышла Анисья. Несколько секунд молча смотрела на мужа.

— Я тебе сейчас такую стирку устрою… Таку-ую, Мо-таня чертов…

Она хотела схватить Никиту за волосы, но он увернулся.

— Я те сам устрою, в деда мать… Как дам — улетишь!

Анисья выплеснула воду из корыта, побросала белье на крыльцо и тут увидела штаны в руках Свистунова.

"Ну, берегись, тракторных дел мастер"… — мысленно усмехнулся Моторин.

— А ты зачем сюда приперся? — Анисья подняла обломок палки. — Давно до тебя добираюсь, насмешник чертов…

Тракторист попятился.

— Ты что, Николавна?.. Я к портному Демьяну путешествую. Отдал ему отрез, на брюки, заказал сшить по новой моде на манер вот этих… старых. А он говорит: неси образец… Я и несу. Да у меня и в мыслях не было ничего насмешливого. Просто поинтересовался, почему мужик стирает…