– Спасибо, Яков Павлович, удружил так удружил! – от души поблагодарил техника-интенданта комбат.

Баня с душистыми эвкалиптовыми вениками освежила улыбчивого черноглазого и бровастого бригадного политрука. Пива не было, вместо него из Инкерманских штолен привезли изрядный запас марочного шампанского.

– Ого! Вот это роскошь – вместо пива в бане шампанское подают! – рассмеялся Брежнев. Но тут же посерьезнел: – Чего же хочет этот ваш замполит Будякин?.. Как я погляжу, он… э-э-э… чересчур уж напористый, – заметил Брежнев, пожевав губами.

– Чудак он на букву «м»! – неожиданно зло ответил Виктор Ефимович. Оно и понятно: ведь Будякин круто подставил прежде всего его – начальника партийной организации бронебашенной батареи. А вопросы конъюнктуры в военно-партийных органах СССР всегда стояли особенно остро.

– Так а в чем, собственно, дело? – Брежнев внимательно посмотрел в глаза Алексею.

– Дело в том, что я полюбил девушку из зенитного дивизиона. А этот Будякин решил затеять интригу и выставить командира батареи в нелицеприятном свете.

– Понимаю… Девушка красивая?

– Самая лучшая, и другой не надо!

– Что ж, пиши рапорт, комбат – будем разбирать твой вопрос… – многозначительно ответил Брежнев.

Офицеры задержались у входа в железобетонный массив батареи. Вдали на Северной стороне Севастополя раздавались громовые раскаты – 30-я бронебашенная батарея майора Александера вела огонь по врагу. То тут, то там слышался отдаленный грохот канонады на позиции. В бухте стояли под разгрузкой несколько транспортов, подъемные краны таскали из трюмов объемистые тюки и ящики. Возле Угольной стенки покачивался ошвартованный малый охотник, стволы крупнокалиберных пулеметов «ДШК» были направлены в небо, отслеживая угрозу с воздуха. Над кораблями барражировали два остроносых «Яка»-истребителя – воздушное прикрытие. С гидроаэродрома взлетела тройка «летающих лодок «МБР-2». Морские ближние разведчики с вынесенным вверх двигателем с толкающим винтом над высоко расположенными крыльями использовались как штурмовики. Они наносили удары бомбами и реактивными снарядами, засыпали гитлеровские позиции жидким огнем ампул «КС».

Севастополь продолжал упорно сражаться, отразив уже не три смертоносных удара, а гораздо больше. Однако севастопольцы жили не только войной, но и более значимыми человеческими чувствами.

Время до обеда за обычной служебной суетой пролетело незаметно. Алексей специально не стал выставлять излишне разносолов: на правах командира снял пробу, предложил и Брежневу попробовать из матросского котла. Леонид Ильич повел себя просто и предложение принял.

Офицеры уселись за столы в кают-компании бронебашенной батареи. Леонид Брежнев ел уху и макароны по-флотски с мясной зажаркой и нахваливал. Предложили выпить за встречу «наркомовские» сто граммов. Леонид Ильич не возражал и на правах гостя поднял тост – за Победу! Сам Алексей только пригубил: предстояло еще много дел на батарее. А потом – и построение караула, и заступление ночной вахты артиллеристов.

После обеда командир батальона приказал собрать свободный от вахт личный состав на площадке перед входом на батарею.