— Словно бес непотребный его дергает в разные стороны.

— Ага. Стыдоба и только, — согласился тот с ним.

В отличие от них остальные казаки с усмешкой, но при этом и с немалым интересом наблюдали за мной во время моих занятий.

Оставив казаков с телегами на краю болота, я, с охраной и проводниками, осторожно углубился в болото. Из семи вех мы нашли только три, и это стало для меня радостной вестью. Впрочем, все остальные, видя, что пометки на карте соответствуют действительности, обрадовано оживились. Что не говори, а поиски клада — азартное дело, и не только для мальчишки. Пройдя частью замерзшее болото, мы вышли на остров. Он оказался небольшим, поэтому искать нам долго не пришлось. К тому же я знал, где искать — место, обозначенное крестиком на карте, находилось в левой части острова. Это был снежный бугор, ноздреватый, искрящийся под ярким весенним солнцем. Пусть это место я знал со слов Макиша, который тоже никогда здесь не был, но я его сразу узнал. До этого момента, я верил и не верил, что найду сокровища, но теперь все сомнения отступили. Уверенно подойдя, я топнул ногой и, повернувшись, насмешливо оглядел сгрудившихся людей, после чего сказал: — Это здесь! Давайте лом!

Лом пробил слой слежавшегося снега и ударил в замерзшую землю. За ним последовал второй удар, третий, десятый… Не знаю на каком ударе, но он вдруг провалился, чуть не выскользнув у меня из рук. Неравномерно насыпанная земля со временем оставила пустоты. Я оставил лом в пробитой дыре, снял перчатку, вытер с лица пот и огляделся. Полукругом стоя передо мной, в полной тишине, на меня сейчас смотрели радостные и растерянные лица. Неужели Богуславский оказался прав? Сейчас даже намека не было на золото, но все уже поверили, что я его нашел.

— Похоже, это место!

— Урра-а!!, — разнеслось над островом на болоте.

Я послал одного из проводников за казаками. Полтора дня у нас ушло на то, чтобы снять промерзший слой земли, дальше уже можно было работать лопатой. К вечеру второго дня мы откопали и вытащили пять сундуков, шесть кожаных мешков и двух золотых идолов, каждый из которых весом не менее пуда. Они были похожи, только у одного вместо глаз были вставлены крупные изумруды, а у второго — рубины. Каждая такая находка вызывала крики радости, но больше всего мне запомнился тот самый первый момент, когда мы извлекли два средних размеров сундука со сбитыми замками. С немалым волнением, откинул его крышку. Внутри лежали продолговатые кожаные мешочки. Никто не произнес ни слова. Я взял верхний. Он был холодный, сырой и тяжелый. Развязал завязки, а потом перевернул мешочек вверх дном, вытряхивая содержимое обратно в сундук. Посыпались кольца, которые раскатились по поверхности кожаных мешочков. Я взял в руки одно из колец. Оно выделялось среди остальных — в него был вправлен огромный, невероятной чистоты бриллиант, имевший форму капли. Бросив его обратно, взял другой мешочек, явно легче по весу. В нем были драгоценные камни. Потом были мешочки с цепочками, кулонами, тяжелыми золотыми браслетами. Снова наклонился и откинул крышку второго сундучка. Тускло блеснули золотые монеты разной величины. Золото наполняло его до краев. Я оглянулся на притихших людей.