— Помилуйте, господин пристав, — вмешался я. — Антип Степанович просто приехал поздороваться. Так что езжайте, с богом.

Пристав повернулся ко мне и вытянувшись, замер, словно солдат на плацу.

— У меня строгий приказ…

— Знаю, господин пристав. Знаю. Со своими делами я сам разберусь. Вон посмотрите, — и я показал себе за спину, на филеров. — Это моя охрана, а больше мне без надобности.

Пристав растерялся, не зная, что ему теперь делать. Он получил два взаимоисключающих приказа, а я, тем временем, повернулся к купцу, который с довольной ухмылкой наблюдал за происходящим:

— Антип Степанович, я тут прослышал, что вы на кулаках мастер драться. Может, попробуем?

Тот бросил взгляд на побледневшего при моих словах пристава и с хитрой ухмылкой спросил: — А как насчет кандалов?

В его вопросе не было страха или опасения, а вызван он был азартным весельем, которое так и играло в этом гиганте. Похоже, он был из тех, кто любит риск и легко ставит на кон свою жизнь.

— Ничего не будет. Слово даю. И давайте, сбрасывайте шубу, а то я еще пробежаться хотел.

В этот самый миг снова раздался стук копыт, и из-за углового здания выскочило два всадника. Это были казаки. Остановившись возле нас, есаул поздоровался: — Здравия желаю, Сергей Александрович! Похоже, я не опоздал!

— И вам того же, Кузьма Степанович! Извините меня, но мне нужно сначала разрешить наш спор с господином купцом, а потом мы займемся нашими делами.

— Не волнуйтесь, Сергей Александрович, мы подождем.

Саватеев сбросил шубу. Зеленая рубашка облегала широкую грудь и могучие плечи купца первой гильдии. Его тело напряглось, готовое к броску, мощные кулаки сжались, глаза цепко улавливали каждое мое движение. Я решил не затягивать и сделал шаг вперед. Купца не пришлось ждать — с коротким ревом он кинулся в атаку. Дважды сбитый с ног Саватеев поднимался, но третий раз, рухнув как подрубленный, остался лежать на утоптанном снегу. Я повернулся к приставу: — Вы его к врачу…

Договорить мне не дал, спрыгнувший с козел, летел громила, который был за кучера у Саватеева. Протаранив двух городовых, пытавшихся его задержать, оказавшихся, он кинулся на меня. Жесткий блок остановил замах его кулака, а затем мощный удар солнечное сплетение сложил тело кучера вдвое. Он еще стоял, качаясь и мыча от боли,

как на него набросились городовые и принялись выкручивать руки. Белый как мел, пристав вытянулся передо мной.

— Господин Богуславский, ради бога…

— Ничего страшного не произошло, так что не волнуйтесь. Вы и ваши люди достойно несли свою службу. Так об этом и будет изложено вашему начальству.

Полицейский офицер после моих слов даже посветлел лицом. Взяв под козырек, отчеканил: — Рады стараться!

Затем отойдя в сторону, скомандовал своим подчиненным: — Кладите обоих в возок! Степанов, ты за кучера! В участок едем!

Полицейские, пыхтя и отдуваясь, с трудом уложили Саватеева и его кучера в возок, а затем стали садиться на лошадей.

— Только сильно не наказывайте парня, он ведь своего хозяина кинулся защищать. И врача купцу вызовите, — попросил я пристава, когда тот уселся в седло.