Услышав торопливые шаги Питера, незнакомка обернулась и подала ему тонкую руку с длинными пальцами.

– Мистер Паркер?

Он пожал ее руку. Губы жгла дюжина вопросов, рвавшихся наружу.

– Я – Ванесса Фиск. Жена Уилсона Фиска.

Питер поспешно отдернул руку.

– Послушайте, мне все равно, что…

– Прошу вас! Я понимаю, сегодня вам уже угрожали, но, уверяю вас, это не мой метод, – придвинувшись на полшага, она понизила голос. – Хотя, для полной ясности, скажу: мне тоже нужна скрижаль. Думаю, положение моего мужа вам известно?

– В газетах пишут, что он в какой-то коме, а больше – почти ничего.

– Уже два года ему не могут помочь даже лучшие врачи. Скрижаль – моя последняя надежда вернуть его к жизни. Поэтому я прошу вас поговорить от моего имени с Человеком-Пауком.

Питер моргнул и недоверчиво покачал головой.

– Леди, я понимаю ваше горе, но Человек-Паук никогда не станет помогать такому проходимцу, как Кингпин.

Поджав губы, она опустила взгляд. Глаза ее были исполнены глубокой печали.

– Возможно, вы правы, но на наши деньги построено также это крыло госпиталя, спасшее множество жизней. И я могла бы употребить наше состояние на то, чтобы тайна скрижали послужила благу всего человечества. Власть и деньги меня не прельщают. Кажется, я поняла то, что еще предстоит понять Уилсону: все в жизни проходит, кроме того, что остается после нас.

– Что вы имеете в виду? Что такого остается после нас?

Ванесса Фиск взглянула на бесчувственную тетю Мэй.

– Семья. Ричард, наш сын, винит в случившемся с отцом себя. Он и раньше пытался уйти из жизни, а с тех пор, как это случилось, я даже не знаю, как с ним связаться. Остается только надеяться, что, если муж поправится, Ричард сможет простить себя и вернуться. Он – наше будущее. Наша семья могла бы воссоединиться. А потом… кто знает, что еще мы сможем изменить?

Питер попытался принять сочувственный тон:

– Я понимаю ваше горе и, поверьте, знаю, как может мучить чувство вины, но Уилсон Фиск оставил после себя столько трупов…

Она оборвала его, но даже это не произвело впечатления грубости:

– Простите, но я, как говорите вы, журналисты, уклонилась от темы. Если вы поговорите с Человеком-Пауком, и он согласится отдать мне скрижаль, я оплачу экспериментальное лекарство для вашей тети.

Питер был поражен.

– Вы спасли бы ей жизнь. Но я… я не знаю, поступится ли Человек-Паук справедливостью ради этого.

– Возможно, вы правы, но я навела кое-какие справки. Не знаю, считает ли он вас своим другом, но, очевидно, ваши жизни тесно связаны. Только не сочтите это завуалированной угрозой. Я просто надеюсь, что мое предложение поможет ему изменить мнение обо мне, понять, что мои побуждения далеки от низменных. Надеюсь, он хотя бы согласится встретиться со мной.

«Если отдать ей скрижаль, это спасет тетю Мэй. Но я не могу помогать преступникам, не так ли?»

– Я… я ему передам.

ПИТЕР стоял в парке Бруклин Бридж, глядя в воду, и предложение Ванессы Фиск крутилось у него в голове, словно маленькие водовороты у бетонных опор.

Казалось, сделать выбор – проще простого. Это же не сиюминутное решение, когда от быстроты и сноровки зависит жизнь и смерть – скажем, как вернее победить злодея в бою, или каким путем вытаскивать человека из горящего здания!