Она ничего не заподозрила, поскольку шуршание прекратилось. (Это оказался всего-навсего сухой листок, застрявший в щели под дверью. Я его выковырял, и — оп-ля! — грызунов как не бывало.)

Три ночи подряд она возносила мне хвалу:

— Ты просто чудо, Кискинс. Ты мне очень пригодишься на вилле в Испании.

Вилла в Испании? Она что, миллионерша?

Похоже на то. Сперва купила мне красивый ошейник, отделанный драгоценными камнями, и корзину для сна в форме лебедя. (Мрррр!) Потом принесла стильную мисочку для воды. На следующий день даже повезла в город фотографировать. Да! Это вам не какая-нибудь дешёвка типа «Стой спокойно, на моём мобильнике медленная камера», как в доме Элли. Мисс Уиппи заказала мне студийный портрет! Фотограф усадил меня на подушку и вежливо — вежливей не придумаешь — попросил не отворачиваться от камеры.

— Кискинс! Посмотри, пожалуйста, сюда. Да! Так гораздо лучше.

Он нащёлкал дюжину разных снимков, и, должен сказать, весьма недурных. Куда лучше, чем на тех ужасных объявлениях «Потерялся кот». Так они мне глянулись, что захотелось показать моей бывшей неблагодарной семье, чего они лишились. Я взял один снимок за уголок (только бы слюнями не закапать) и медленно, аккуратно понёс к своему бывшему дому через весь город.

Элли сидела на крыльце и лила горькие слёзы.

Я спрятался за кустом.

— Ох, Таффи! — плакала она. — Ох, Таффи! Тебя так долго нет! Я так соскучилась! Ох, Таффи, когда же ты вернёшься домой?

Домой? Ха! Пардон, конечно, но теперь у меня новый дом. Гораздо, гораздо лучше прежнего. Дом, где я отлично питаюсь и люди ценят мою красоту.

Я выплюнул фотографию. Ветер подхватил её и мягко опустил на дорожку прямо перед Элли.

Она подобрала её и вытерла слёзы, чтобы лучше рассмотреть. И взвыла:

— Не-е-ет! Это же Таффи! И я этой фотографии раньше не видела!

Вот именно, детка. Эта фотография гораздо круче и красивее, чем вы делали.

Элли ринулась в дом. Скрываясь за кустом, я подглядывал в окно. Элли мотала фоткой перед лицами родителей.

— Мам! Пап! Глядите! Таффи, наверно, похитили! Видите? В доказательство котокрады подкинули снимок.

Должен признать, мама Элли встревожилась. Но Мистер Не-Ждите-Что-Я-Раскошелюсь лишь пробурчал что-то неприятное вроде «Если этот дрянной кот стоит хоть горсти мелочи, то я банан». Не будь я в бегах, я бы на него сейчас плюнул. Прямо в лицо.

Элли снова разревелась, и я спрыгнул. Не жалейте её! Не смейте! Она сама виновата! Пусть теперь страдает по любимому Таффи. Надо было раньше думать — вместо того чтобы грезить о слащавых котятах.

И нечего беспокоиться за эту девчонку, говорю вам.

Побеспокойтесь лучше обо мне.

Я лично так и сделал. Вдруг сообразил, что, если быстро не вернусь, строгая мисс Уиппи может выбросить мусор, прежде чем я добуду себе ужин.

И я поторопился.

Мисс Уиппи много говорила с подругами по телефону о своей вилле в Испании, и, судя по разговорам, вилла эта была сущим кошмаром. Насколько я понял, там круглый год стоит нестерпимая жара, это раз, я не поклонник чеснока — это два, и я ненавижу ходить по плиточному полу, стуча когтями, — это три.