А помещикам – призадуматься. Если уж от них люди готовы в Сибирь удрать…

Конечно, просто так никого не отправляли. Софья понимала, что колонизация неподготовленными крестьянами Сибири кончится, как у колонистов на острове Роанок. То есть потом и трупов не найдут.

Значит, надобно сначала крестьянам объяснить, как хозяйствовать, инструмент справить, одежду, утварь – это не на час дело.

И куда?

Выход нашелся быстро. Дьяково и Коломенское уже кипели и бурлили. Третьим назначили село Ростокино.

Почему его?

Так монастырское. Отбирать его никто не стал, честь по чести выкупили у Церкви, сделали казенным и разбили экспериментальное хозяйство.

А именно: пробовали, как лучше сажать, сеять, отбирали семена, высаживали картофель, помидоры, неведомые ранее баклажаны… не репой единой жив человек!

Хозяйствовали там как голландцы во главе с ученым Дирком ван Хорном, так и ребята из царевичевой школы. Причем никого не заставляли насильно разбираться с картошкой, боже упаси!

Из истории своего времени Софья знала, что главное – создать дефицит, а потому уверенно вела разговор о том, что нечего ее давать всякой черни! Перебьются без картошки! Этот овощ для государя, в крайнем случае – для бояр, а крестьяне пусть репой обходятся! И точка! В крайнем случае – тыквой, которая тоже не особо была распространена на Руси.

Так что поля охраняли, нарушителям выдавали тяпку и приказывали отработать на картошке… одним словом, окрестные деревни примерно уже представляли, что это такое, с чем его едят и как высеивают. А там – лиха беда начало!

И сопрут, и высадят, и слопают… еще и над соседями потешаться будут, мол, вы, деревня, царского овоща не едали, а вот мы! И постепенно картошка пойдет по Руси.

Но это – одна сторона медали. А второй стороной было то, что в Ростокино отправлялись на передержку крестьяне, которые ехали в Сибирь. На несколько месяцев. Учились хозяйствовать, получали семена, одежду-утварь, которой не хватало, объединялись в крепкие ватаги – и, когда дороги становились подходящими, выезжали на место уже подготовленными.

– А?

За мыслями Софья и не заметила, что Алексей ее о чем-то спрашивает.

– Венчаться будете на Покров?

– Лучше – да.

– Ваня… хотя что я спрашиваю? Счастлив?

Софья кивнула, серьезно глядя на брата. Больше всего она боялась ревности в отношениях. Чего уж там, все мужчины – собственники. Ванька будет сердиться, что она не полностью принадлежит семье, Алешка – что Соня теперь не целиком его… и как?

Софья потому и тянула, что работала с обоими парнями. Медленно, исподволь, намеками, шутками, байками приучая обоих к тому, что ничего со свадьбой не изменится. Жила она в Кремле – и будет. Разве что вместе с мужем.

Работали они с Ванькой вместе? Так и продолжится. Разве что фамилия будет одна на двоих и спать будут вместе. И никакой ревности или соперничества, даже подсознательного. Она потому и решилась сейчас венчаться, что оба парня были внутренне готовы. А еще – мир и покой, как раз у нее будет время все углы сгладить.

– Доволен. Лешка, ты точно не против?

– Сестренка, я же тебя люблю… мне хочется, чтобы ты счастлива была!