Киев

Преподаватель вуза с 1988 года, кандидат технических наук, доцент.

Правое колесо тележки-кравчучки слегка заклинивало, и она все время пыталась уехать в сторону. Болела поясница, и я тихо ненавидел эту бесконечную полную народу улицу, мешок морковки, привязанный к тележке, и себя самого. Холодный осенний ветер выдувал мои мозги, а по спине катились капли пота. Бросить бы все и уйти!

Внезапно кто-то хлопнул меня по плечу.

— Привет, старик! — услышал я знакомый голос. — Не продашь ли полкило морковки?

Я оглянулся и увидел Феликса, своего старого приятеля. На нем была красивая кожаная куртка и до блеска начищенные ботинки.

— Откуда дровишки? — спросил он, улыбаясь. — Ну и вид у тебя, с трудом узнал.

Я промычал что-то неопределенное.

— Нам, кажется, по пути, — продолжал Феликс. — Давай-ка я тебе немного помогу.

Я подвинулся, и мы покатили тележку вдвоем. Так было намного легче, и я вздохнул с облегчением.

— Это что, твой новый бизнес? — спросил Феликс после небольшой паузы. — Оптовые закупки для отправки на Камчатку?

— Да нет, — отвечал я, вытирая пот. — Просто запасаю на зиму. Нужно же чем-то семью кормить. Ты ведь знаешь, какая у меня зарплата.

— Да, я знаю, зарплата у тебя хорошая, но маленькая. А иногда ее совсем не платят. Впрочем, ты сам виноват. Они тебе все время намекают, чтобы ты увольнялся, а ты не понимаешь.

Феликс еще недавно был ведущим инженером в проектном институте. Когда началась эта пертурбация, он спрятал свой партбилет, уволился и сейчас торгует косметикой на рынке. У них семейный бизнес: сын ездит за товаром в Турцию, Польшу и еще куда-то, а Феликс продает.

— А почем сейчас морковка? — опять спросил Феликс без всякого интереса.

— А я что, ее покупал? Я ее заработал. День работаешь на поле и бери, сколько унесешь.

— Ничего себе, — возмутился Феликс. — Вот это да. Ну и время пришло. Чтобы ученый, вместо того чтобы решать проблемы, должен был зарабатывать морковку! Докатились, нечего сказать!

Я вдруг почувствовал желание облегчить душу, на которой столько накипело.

— Ты помнишь, как Хрущев когда-то заявлял, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме? Мы тогда над ним подсмеивались. Так вот он был прав. Кажется, мы тогда таки жили при коммунизме, только этого не понимали. Все нам было мало. Вот и получили то, к чему стремились.

— Это они жили при коммунизме, а не мы. — Феликс остановился и посмотрел на меня с досадой. — Это у них были и зарплаты, и санатории, и пайки, и дачи, а нам только кидали кости с барского стола. А за это изволь ходить на эти дурацкие собрания и политинформации. Как вспомню, так вздрогну!

— Собрания, конечно, были дурацкие, но ты вспомни: зарплату платили вовремя, и она была не такая уж плохая, инфляции и безработицы не было совсем, а цены были по нынешним временам просто смешные. А пенсии — тут и говорить не о чем!

— Послушай, ты что, соскучился по коммунякам? — Феликс повысил голос, и в нем зазвучали металлические нотки. — Вспомни, как мы стояли в очереди за молоком, с ночи занимали, а апельсины для детей привозили из Москвы, а телевизоры распространяли по предприятиям. А теперь что? Продаются на каждом углу. Что хочу, то и покупаю, были бы бабки.