– Я готов заплатить любую за жизнь брата, – веско бросил мой проводник.

– Как тебя хоть зовут, бесценный? – усмехнулась я.

– Кассандриэль, – глядя прямо мне в глаза, ответил эльф.

А глаза, к слову, у него были красивые, голубые. Только вот застыло в них слишком много отчаяния и злости.

– Ну что же, Касик, приходи в полночь, сварю я зелье. А пока… – я выставила на стол несколько склянок: – Вот обезболивающее. А вот этим – промывать.

Я еще раз взглянула на этих семерых воинов и их спящую остроухую принцессу и вышла из избушки старосты, в которой и остановились эльфы.

Похромала до опушки, а там – уже вполне резво припустила.

Придя к себе, скинула плащ, разожгла жар-камень и поставила на него тигель. А потом пошла за печку, к своему ценному и охраняемому королевским законом ингредиенту. Не сказать, что Дрых дался без боя. Но после уговоров и увещеваний согласился-таки отжаловать мне каплю собственной крови. Правда, при этом смотрел взглядом униженного и оскорблённого.

Я едва успела сварить зелье, как раздался стук. Так торопилась, что охранку не активировала, поэтому для разнообразия в этот раз стучали в дверь не болтом или стрелой, а костяшками пальцев.

На пороге стоял Кассандриэль.

– Вот зелье, – я не спешила отдавать эликсир.

– Оно точно поможет?

– А ты точно заплатишь?

– Да, – меня смерили полным злости и презрения взглядом, пройдясь от кончиков ботинок до макушки.

Я поступила аналогично: но напоясного кошеля на эльфе не увидела.

– Чего ты хочешь, ведьма? – просил эльф.

– Мне нужен помощник. Хотя бы на год. – ответила предельно честно, прикидывая, сколько золотых монет стребовать оному на жалованье. Но не успела озвучить цену, как этот… эльфанутый на всю голову успел произнести слова зарока:

– Клянусь, что если мой брат поправится благодаря твоему зелью, я заплачу тебе озвученную цену, – и, вытащив откуда-то неуловимым движением кинжал, располосовал руку.

Вспышка света ознаменовала: небеса услышали клятву на крови.

Я без слов протянула ему зелье. Лишь когда Кассандриэль дошел до калитки, крикнула:

– Утром жду оплаты!

Он вздрогнул и обернулся:

– Так скоро?

Я аж задохнулась от возмущения: он что, через триста лет мне хотел долг отдать? Ну уж дудки.

– Как взойдёт солнце, – мстительно припечатала я.

– Хорошо, – сжав перекладину калитку так, что дерево затрещало, бросил эльф и ушел.

А я же, уставшая, легла спать. Правда, отдохнуть не дали: едва задремала, Дрых заскреб в дверь и завыл. Дескать, выпусти его погулять. У-у-у, паразит. Пришлось топать и отпирать засов. Иначе обязательно напрудит в избе. Едва дракон выбежал на улицу, как я захлопнула дверь, мечтая проспать хотя бы сутки. А можно – и целую седьмицу.

Поутру в мою дверь постучали. Настойчиво так. Я, злая, не выспавшаяся, пошла открывать. На пороге стоял эльф. Кассандриэль. Мрачный. Решительный.

– Ну? – воззрилась я на него.

– Брат выздоровел. Я пришел отрабатывать долг, – он сжал губы.

«А что, денег совсем не было?» – чуть было не ляпнула я. Потом смерила всего такого грозного и решительного из себя эльфа… К слову, красивого эльфа, хотя я была и не поклонницей остроухих, но не могла не признать – этот конкретный экземпляр вполне хорош: высок, широкоплеч, с телом воина, а не разнеженного вельможи.