— А теперь извиняйся. — Он ослабил натяжение галстука. — Делай как принято…

Усатый, похоже, тоже понял, что шутка была неуместной. Пробормотал несколько слов. Инцидент, к общему облегчению, шел к благополучному концу, Карпец уже возвращался к своему столу. Все испортил холуй-официант: он рассчитывал на большие чаевые.

— Вон из ресторана, если себя вести не умеете! — Озлобление, копившееся в нем на милицейскую шантрапу в течение вечера, прорвалось громогласно и неудержимо. Он бросился к столу. Оркестр перестал играть.

— Не лезь не в свое дело, козел! — спокойно посоветовал Качан. — Они же нас первые обидели!

Вернувшись к столу, Карпец быстро разлил водку по рюмкам. Было ясно, что больше тут не сидеть.

— Я тебе дам «козел»!

Официант схватил Качана за рукав. Послышался треск, от подмышки потянулось белое пятно — подкладка.

— Вот сволочь!..

Выпить не удалось.

Молодой бык, подносивший позорное угощение, увидев, что младший инспектор обернулся к нему спиной, вскочил с недвусмысленными намерениями. Секунда — и Карпец дорого бы заплатил за дерзкий рейд к чужому столу. Но этого не случилось. Помогло развитое периферийное зрение, играющее не последнюю роль в боевых искусствах. Медлительный с виду Карпец, развернувшись, захватил запястье нападавшего и второй рукой вывернул локоть быка наружу…

— Милицию! Срочно! — заорал кто-то.

Гости столицы выскочили в проход. Менты моментально протрезвели. Карпец бросил на стол отложенные на пьянку деньги.

— Делаем ноги!

— Пошли!

Они уже линяли, когда официант с телефона, стоявшего на столике у мэтра, по 02 вызвал 36-е.

— Уходят! — крикнул он напоследок, бросаясь наперерез отступающим. — Хватайте их!

— Держи! — Качан, не останавливаясь, на ходу врезал ему по челюсти. — Это аванс! За костюм! Остальное — завтра!

— Перекрывайте лестницу!

Сзади уже набегали поддатые оркестранты. Появившийся откуда-то мэтр быстро просек ситуацию, попытался их остудить:

— Это же менты! Вы что? Рассорить хотите нас с 36-м?

— А, пошли они!..

Карпец с боем прокладывал путь вниз. С Качаном, однако, получилось неважно: потраченные на официанта доли секунды сыграли роковую роль. Уклонившись от контактного боя, оркестранты прибегли к недостойному маневру — двинули вперед банкетные столы, загоняя старшего опера в угол. На втором этапе, нанося и получая удары, джазмены навалились всей командой — Качана свалили, принялись пинать. Костюм Качана мгновенно потерял вид. В разгар схватки подъехали из 36-го.

— Кто? Где?

Куча мала мгновенно распалась. Качан хотел напоследок врезать официанту в пах. Не успел: его уже держали. Пообещал только:

— Я еще с тобой посчитаюсь, козел!

— Ни с того ни с сего. Видите… — пожаловался официант. — По счету не расплатились!

— Там они, на столе!

— Не знаю…

— Нужны объяснения очевидцев! Свидетельская база! Этого, — старший милицейского наряда внимательно взглянул на Качана, — мы сейчас свозим на медицинское освидетельствование…

— И их тоже! — Качан ткнул в оркестрантов.

— Помолчи. Тебя не спрашивают… — Мент взглянул еще внимательнее. — Документы с собой?

— Нет, конечно…