, и тихо жует небо.

Женщины и мужчины, не присоединившиеся ни к какой стороне и стремящиеся лишь выжить, сняли брусчатку и вспахали землю под ней. Они занялись фермерством посреди изменчивых руин, сражающихся друг с другом порождений Ада и одичалых сюрреалистических наваждений. Они устроили однокомнатные школы для своих детей в городках на одну-две улицы, они сторожат баррикады.

Одна из них находится близко к месту, где когда-то стоял дом. У них на пути, там, где был подвал, зияет яма, наполненная влажным гравием. Тибо замедляет шаг – он что-то чувствует. Он останавливает Сэм. Тыкает пальцем. В яме мокрые кости.

Путники не шевелятся, и в густой грязи что-то вздрагивает. Трубчатые отростки-ловушки переплетаются друг с другом, потом распутываются и отползают. Вода стекает с большой и злобной вытянутой головы, которая поднимается – зачем ей прятаться теперь, когда засада провалилась?

Это пескохальник, уродливая тварь с одной английской картины. Существо смотрит на них подпрыгивающими глазами на стебельках. Судя по останкам вокруг, оно питается случайными путниками и тощими лошадьми, как и большинство собратьев.

Сэм делает снимок хищника, который поднимается из грязи и шипит. Когда она заканчивает, Тибо упирает приклад винтовки в остатки стены. Сосредоточивается на собственной сути.

Тибо не очень меткий стрелок, но сосредоточенность помогает это исправить, технику стрельбы он освоил, да и близость изысканного трупа – немалое подспорье. Когда он стреляет, его пули попадают в яму и ее обитателя, барахтающееся в грязи существо издает блеющий звук, и тотчас же вспыхнувшее яркое пламя, похожее на огонек огромной свечи, поглощает все и сразу же гаснет.

Остается только запах горелого. Маниф мертв.

Когда Тибо и Сэм продолжают путь, кто-то кричит:

– Эй!

Над ближайшей баррикадой осторожно выглядывают чьи-то головы. Женщина с суровым лицом, с волосами, спрятанными под шарфом, бросает Тибо мешок с хлебом и овощами.

– Мы видели, что ты сделал, – говорит она.

– Спасибо, – прибавляет молодой человек в кепке, глядя на них через прицел дробовика. – А теперь, без обид, шли бы вы своей дорогой. – Он наблюдает за изысканным трупом.

– Этот? – спрашивает Тибо. – Он вам не доставит никаких проблем.

– Проваливай и уводи за собой друзей-нацистов.

– Что? Как ты меня назвал?! – сердито вопит Тибо. – Я же из «Руки с пером»!

– Ты приведешь их сюда! – огрызается мужчина. – Все знают, что за тобой охотятся.

Сэм и Тибо смотрят друг на друга.

– Ты слышал про Вольфганга Герхарда? – кричит Сэм.

Молодой боец качает головой и взмахом руки приказывает им убираться прочь.

В руинах домов шумит любопытный ветер. Они слышат перестрелки на отдаленных улицах. Тибо и Сэм преодолевают череду глубоких вмятин на тротуаре, и в конце концов молодой партизан понимает, что это следы какого-то гиганта.

Рядом с бульваром Монпарнас Сэм проверяет свои карты и дневники в ярком солнечном свете. Старуха наблюдает за Тибо с порога. Она подзывает его к себе и, когда он подходит, протягивает стакан молока. Он слышит, как в подвале мычит корова.