– Что это за зверь? – прищурилась Вон.

– Я назвал его крысотараканом, леди Ванесса, – поднес добычу поближе паладин. – Взгляните, у него шесть лап, твердый панцирь и длинные усы, как у насекомого, но кроме того есть шерсть, хвост и зубы…

– Убери это от меня! – взвизгнула девушка, отшатываясь и едва не падая в яму. – Убери сейчас же! Господи, лод Гвэйдеон, где вы откопали эту пакость?!

– Я полагал, что вы не откажетесь от свежего мяса на завтрак… – растерялся паладин. – Святой Креол…

– У нас полно другой еды, лучше, – равнодушно ответил маг. – Но если хочешь, можешь жрать крысятину.

– Я сейчас сделаю сэндвичи, – открыла багажник Ванесса. – Никто не против сыра и копченой колбасы?

Завтракали маг с паладином без особого аппетита. Сегодня они оба впервые попробовали хлеб длительного хранения – и он им совсем не понравился. С лица Креола не сходила гримаса отвращения, а лод Гвэйдеон заметил, что если уж пропитывать хлеб вином, то надо хотя бы использовать хорошее вино. Например, рамирское или слоккерское.

– Дай-ка глаз посмотрю, – сказал Креол, покончив с завтраком.

Он взял Ванессу за виски и минут пять осматривал трансплантированное око. Оставшись вполне довольным, маг прочел над ним укрепляющее заклинание и разрешил снять повязку. Ванесса, которой осточертело изображать из себя пиратку, вздохнула с облегчением. Пересаженный глаз уже совсем прижился и видел так же хорошо, как родной – пожалуй, даже чуть-чуть лучше.

Вновь получив возможность глядеть в оба, она достала из багажника мешок с ветром и несколько минут парила в плонетских небесах. Но даже с километровой высоты ей не удалось рассмотреть ничего интересного – везде безжизненная равнина, покрытая сконью. А из-за обилия в воздухе все той же скони взгляд быстро упирался в сплошную белую стену.

Оставалось и дальше двигаться по дороге, надеясь, что рано или поздно та куда-нибудь приведет.

Почему-то сегодня джип ехал еще медленнее, чем вчера. Он переваливался, как разбитый радикулитом бегемот, еле-еле выдавливая десяток миль в час. Колеса едва крутились, мотор натужно урчал, кое-как проталкивая автомобиль по рытвинам и ухабам. Ванесса ожесточенно крутила баранку, с надеждой всматриваясь вперед – не покажется ли новый город? Населенный, желательно.

А на одиннадцатой миле спустило колесо. Ванесса тяжело вздохнула, упираясь лбом в руль. Враждебный человеку мир, голая сконевая пустошь и сломанная машина.

Просто прелесть.

– Ученица, почему мы остановились? – высунул голову в окно Креол.

– У нас колесо спустило, – безнадежно ответила Вон.

– Это не причина для остановки.

– Как раз таки причина…

Выйдя наружу и осмотрев шины, она преисполнилась еще большей грусти. Джип вовсе не наехал на что-то острое – камера лопнула из-за скони. Все четыре покрышки были изъедены сконью, как французский сыр – плесенью. Эта белая дрянь проникла во все поры, во все отверстия, облепив колеса сплошным колышущимся ковром.

А когда Ванесса колупнула одно колесо пальцем, от него отвалился кусок. Оказалось, что сконь в буквальном смысле сожрала изрядную толику резины. Неудивительно, что джип так неуклюже ехал.