Элли смягчилась и понимающе хихикнула.

– Конечно, со мной ей не сравниться, – засмеялась она. – Просто хочу убедиться, что она тебе подходит.

Лотти невольно улыбнулась.

– Ладно, вернемся к делу. Нужно раскрыть эту тайну. – Элли взяла подругу за руку, и они вместе зашагали вверх по лестнице.

План был прост: они постучат в дверь и объяснят, что хотели бы задать несколько вопросов по истории школы – это задание для группового проекта. А уже в кабинете Лотти осмотрит портрет на предмет подсказок.

Дубовые арочные двери кабинета были снабжены двумя изогнутыми железными ручками. За четыре столетия резные шипы и розы на них истерлись и стали едва видны. Лотти сделала глубокий вдох и постучала. Какой он, этот директор? Она уже хорошо знала мадам Болтер, миз Куму и профессора Девайн, однако профессор Карк оставался для нее таинственной личностью, незаметно действующей на заднем плане.

Лотти снова постучала и прислушалась. Никакого ответа. Элли с досадой посмотрела на дверь и стукнула по ней кулаком. Тишина.

– Прошу прощения-я! Там кто-нибудь есть? Откройте, пожалуйста-а! – заорала принцесса, барабаня со всей силы.

Лотти пихнула ее локтем в бок и сердито шикнула:

– Элли!

Та оглянулась со своей обезоруживающей кривоватой усмешкой. На всякий случай грохнув по двери кулаком еще раз, она заключила:

– Видимо, его нет.

Приунывшая Лотти повесила голову. А ведь план был такой простой! Они даже не предполагали, что директора может не оказаться на месте.

– Что ж, попробуем в другой раз, – вздохнула она.

Элли саркастично хмыкнула и с полным пренебрежением к важности двери оперлась на гладкие доски.

– Есть и другой вариант: зайти без спроса и посмотреть все, что нужно. Не сомневаюсь, Лисица его одобрила бы. – Она лукаво улыбнулась.

– Нет, так нельзя. Это слишком…

Договорить Лотти не успела: Элли уже взялась за железную ручку и уверенно распахнула тяжелые дубовые двери.

Что я делаю?!

И хотя этот поступок никак не вписывался в образ «идеальной принцессы», Лотти без колебаний последовала за подругой.

Кабинет директора – главное место в школе, средоточие авторитета и власти – оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Воображение Лотти рисовало массивную дорогую мебель и роскошный декор, а вместо этого взорам девочек предстала старомодная шестиугольная комната, в центре которой стоял скромный письменный стол красного дерева, а все остальное пространство на полу занимали горы книг и бумаг. Создавалось впечатление, что здесь собраны абсолютно все книги и документы, скопившиеся за четырехсотлетнюю историю Роузвуд-Холла. При этом главенствовал в кабинете, сразу же бросаясь в глаза, один-единственный предмет: огромный портрет в позолоченной раме. Пристальный взгляд человека на портрете проникал в каждый уголок комнаты и буквально пронзал насквозь. Это был Уильям Тафти.

– Он почти такой же неряха, как я, – хихикнула Элли, огибая стопку книжных томов в красном переплете. В другое время шутка рассмешила бы Лотти, но сейчас, словно загипнотизированная, глядела на Тафти. Основатель школы был изображен сидящим в кресле; глаза под очками в полукруглой оправе смотрели вниз, на зрителя, уголки губ были слегка приподняты – художник мастерски передал оттенок задумчивости в выражении лица своего персонажа. В руках, покоящихся на коленях, Уильям держал маленькое круглое зеркальце, в котором смутно отражался он сам. Его щуплая фигура резко контрастировала с огромными размерами основного зала на заднем фоне. Глядя на загадочную полуулыбку Уильяма Тафти, Лотти прищурилась.