Я, Оскар Одвуд, портман покойного Хенрика Вулфсона, собрал истории и советы портманов со всего мира, чтобы передать и расширить наш общий опыт. Пусть эта книга поможет всем, кто подвизается в сомнительной роли Верного Подставного.

Лотти перелистала сборник: многочисленные страницы были заполнены иллюстрациями и записями разным почерком на разных языках. Книга точно излучала собственную магию, как если бы содержащиеся в ней тексты были священными. Лотти аккуратно спрятала томик в сумку – все равно усталость не позволит оценить его пользу прямо сейчас – и прислонилась головой к иллюминатору, чтобы понаблюдать за взлетом.

Пушистые облака расходились в стороны под брюхом самолета, в образовавшихся отверстиях проглядывали заснеженные пейзажи Маррадовы. Лотти оглянулась на Элли – принцесса спала, накрыв лицо книжкой под названием «Благовоспитанные женщины редко вершат историю». Джейми читал «Сон в летнюю ночь», сосредоточенно делая пометки. Вышколенная обслуга и роскошь частного самолета, казалось, не имели для обоих ни малейшего значения. И в Элли, и в Джейми была какая-то завидная легкость – так естественно чувствовали себя эти двое, так уверенно обозначали свои цели и желания перед миром.

Лотти как будто позволили через щелочку заглянуть в царство элиты, к которому она не принадлежала. Роузвуд-Холл, портманы при королях, Вулфсоны – все это казалось нереальным, а после чудесной ночи, проведенной во дворце, Лотти отчаянно хотелось стать частью этого мира. Облачность за бортом быстро сделалась плотной, внизу было уже ничего не разглядеть, и Лотти вдруг ощутила, какое огромное расстояние отделяет ее от земли. Нужно найти свое место в жизни, решила она.

Лотти крутилась и ворочалась, но сон хоть убей не шел. Одеяло было слишком жарким, воздух – слишком холодным, не помогал даже подсчет овец. Это была десятая бессонная ночь после возвращения из Маррадовы, и Лотти начала думать, что уже никогда не сможет заснуть.

Она посмотрела на безмятежно спящую Элли и неохотно села в кровати: пора готовиться к новому дню. Лотти понимала: ни в коем случае нельзя проболтаться о проблемах со сном Джейми или Элли, иначе те сочтут, что она не годится на роль портмана. На тумбочке зазвонил будильник в форме большой ягоды клубники; сигнал означал, что пришло время субботней тренировки с Джейми – Лотти называла эти занятия «школой принцессы».

Элли сладко потянулась, во весь рот зевнула и, еще не до конца проснувшись, спустила ноги с постели.

– Элли, тебе совсем не обязательно идти. Спи дальше, если хочешь, – вполголоса сказала Лотти, опасаясь громким разговором спугнуть хрупкую тишину раннего утра.

Элли снова зевнула.

– Неа, – покачала она головой, глядя перед собой мутным взглядом, и потерла щеки, чтобы взбодриться. – Если тебе приходится вставать ни свет ни заря на «принцессины уроки», то я обязана страдать вместе с тобой, а иначе нечестно.

Конечно, Лотти только порадовалась этому заявлению.

С Джейми они встретились в одной из учебных аудиторий Айви, окна которой выходили на Розовый лес. Солнце еще не взошло, и Лотти с трудом удавалось не клевать носом в душной комнате, набитой пыльными книгами. Джейми мерил комнату шагами, Элли делала «домашку», Лотти корпела над переводом со старомарравского. После возвращения из дворца ее дни превратились в строго распланированную череду занятий – школьных, домашних, дополнительных и тех, что относились к «умению быть принцессой». К повышенным нагрузкам Лотти было не привыкать: перед поступлением в Роузвуд она трудилась день и ночь, но сейчас из-за длительной бессонницы чувствовала себя разбитой.