Вполне ожидаемо Элли пропустила эти слова мимо ушей. Что бы ее ни тревожило, Лотти тут явно помочь не могла.

За двадцать минут до начала урока Лотти в одиночестве сидела в кабинете английского и хмуро точила карандаши, гадая, влетит ли подруге за прогул. Разговор после завтрака пошел иначе, нежели она рассчитывала. Как только девочки вернулись в комнату, Элли рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку, определенно не желая собираться на уроки.

– Ты разве не идешь? – спросила Лотти.

– Встретимся в школе, – отозвался приглушенный голос.

– Точно? Пропуск занятий может превратиться в скверную привычку.

– Да ладно тебе. Увидимся, вот увидишь.

– Что это значит?

– Увидишь.

Застонав, Лотти стукнулась лбом о стол. Она уже чувствовала, что несет ответственность за марравскую принцессу. Если той на самом деле через несколько лет предстоит «впрячься» в роль королевской особы, то неудивительно, что она желает насладиться свободой на полную катушку.

– Прошу прощения.

Лотти вздрогнула и резко выпрямилась. Не подозревая, что обладатель незнакомого голоса склонился над ней, она ударила его затылком в подбородок и ойкнула, как будто ее шибануло током.

– Ты меня напугал! – сердито воскликнула она, потирая затылок. От нервной встряски в глазах защипало, и она с трудом заставила себя успокоиться.

Мальчишка как ни в чем не бывало уселся за парту рядом с Лотти. Если ему и было больно, он ничем этого не выдал, разве что медленно провел пальцами по ушибленному подбородку.

Потрясение Лотти сменилось каким-то смутным чувством, описать которое она бы затруднилась.

Это и есть тот самый новенький.

На нем был сливово-черный пиджак Айви, сидевший безупречно и, тем не менее, казавшийся слишком темным, слишком броским для скромной школьной формы. Непонятное чувство в душе Лотти усиливалось; ей вдруг страшно захотелось сделать две противоположные вещи одновременно: и отвернуться, и в упор уставиться на паренька. Что-то не давало Лотти покоя. Сосед по парте выглядел странно… знакомым.

– Вообще-то принято извиняться, когда кого-то ударишь, – невозмутимо произнес он.

– Я… что? – Лотти растерянно заморгала. – Ты это серьезно?

– Ты меня ударила.

– А нечего было подкрадываться! – отбрила парня возмущенная его нахальством Лотти. – Это ты должен передо мной извиняться.

– Ага, сейчас, – коротко бросил он.

Лотти с досадой закатила глаза. Все мысли о Прекрасном принце стремительно выветрились из ее головы. Огромным усилием воли она приказала себе проявить благоразумие и удержаться от резких слов, о которых потом непременно пожалеет. Впрочем, то ли на нее повлияла импульсивность Элли, то ли дело было в самом наглеце, но «огромного усилия воли» оказалось недостаточно.

– Грубость не пройдет тебе даром, – сладким голоском пропела Лотти, сделав вид, будто смотрит в учебник. Этот ответ, сорвавшийся с губ, удивил ее саму, ведь такая реакция была совершенно ей не свойственна. Стремление быть доброй составляло важнейшую часть главной мантры Лотти Тыквен, а тут она не сумела взять себя в руки!

Паренек посмотрел на нее, явно насторожившись. «Ха-ха, – подумала Лотти, – попался!»