– Это очень хорошо, просто очень хорошо, – улыбнулся Климов. – Только не было никакого вызова.

– Как так? – растерялся я. – Как не было, если туда цеховики примчались?

– Ну формально – не было. Здесь во всех торговых точках в охране цеховики низового звена. В случае ранения или смерти остальные это сразу чувствуют. Вроде как сигнализация, получается.

Я только хмыкнул. Цех – не просто охранное предприятие, а своеобразная оккультная пирамида: неофиты проходили ритуал посвящения, после чего между ним и остальными членами общества возникала ментальная связь. Рядовые цеховики постоянно отдавали часть своих жизненных сил Директорату, но связь не была односторонней, и в случае серьезной опасности любой мог стать сильнее, быстрее и выносливей.

Поэтому охранника и убили первым.

– К дяде Мише заходил? – спросил Клим.

– Всегда захожу парой слов перекинуться.

– И в этот раз?

– И в этот.

– Он не показался тебе встревоженным?

– Не показался.

– О чем говорили?

– Обо всем понемногу, – пожал я плечами и подумал: не разговор ли об алмазах запустил маховик страшных событий?

Мог дядя Миша позвонить кому-то, чтобы освежить память?

Мог, наверное. И все же как-то быстро налет случился. Я еще толком отъехать не успел.

– О чем задумался? – прищурился Климов, заметив мою задумчивость.

– Только между нами.

Клим закрыл блокнот и отложил ручку.

– Говори.

– Можешь проверить, не звонил ли дядя Миша кому-нибудь за пару минут до своей смерти. Мы обсуждали одну тему…

– Что именно?

– Сначала узнай, звонил он или нет.

– Дядя Миша не доверял чарофонам.

– Он пользовался телефоном в кабинете заведующей. У него был ключ.

Брат задумчиво кивнул.

– Ладно, уточню. Не хочешь ни о чем мне рассказать?

– Никто бы не успел оказаться на месте так быстро.

Клим с этим утверждением спорить не стал, посмотрел куда-то за спину и предупредил:

– Помалкивай пока об этом.

Я обернулся и увидел, как от входа к нашему столу идет брат, который и заявил в ювелирном салоне об интересе ордена в расследовании.

– Брат Иннокентий. Брат Вячеслав, – формально поприветствовал он нас, усаживаясь на свободный стол. – Уже обсудили сложившуюся ситуацию?

Клима от подобного обращения откровенно передернуло, но выказать раздражения он себе не позволил.

– Да, брат Петр. Обсудили.

Начальник следственной комиссии начал изучать записи, а я вылил себе в кружку остатки чая и принялся украдкой изучать его самого.

Немногим за сорок, невысокий и худощавый, но производит впечатление сжатой пружины. Да и движения немного более резкие, чем нужно. Темные волосы с проседью коротко подстрижены, на шее под левым ухом белая нить старого шрама. Такая же отметина протянулась с тыльной стороны левой ладони. И краешек татуировки из-под рукава проглядывает. Какая-то надпись, не разобрать.

Брат Петр быстро просмотрел протокол предварительного опроса, прогнал меня по основным пунктам и поднялся на ноги.

– Что ж, давайте осмотримся в салоне. Уж не знаю, насколько нетронутым оставили нам место преступления…

– Осмотримся? – не понял Климов. – И… э… брат Вячеслав?

– И брат Вячеслав, – подтвердил руководитель следственной комиссии.