Крым остановился, ощупал себя – и с недоумением вынул из пиджачного кармана большую матрешку – из тех, что продают на Арбате. Она была расписана под Обаму: его превратили в пожилую негритянку в смешном крапчатом платке.

– Вы подсунули? – спросил Крым растерянно. – Когда успели?

Капустин довольно засмеялся.

– Это тебе от меня подарок. На память об уходящей эпохе. Внутри тоже всякие смешные. И, главное, разного диаметра. Подберешь себе точно по размеру. Хоть не Джанет Йеллен, но близко. Дерево, между прочим, отличное – русская береза. Как раз то, что тебе нужно. Раз уж имя такое взял ответственное, надо теперь строить эмоциональный мост с Родиной…

Крым стоически улыбнулся.

– Я правда тебе говорю, расправь каркас, – продолжал Капустин отеческим тоном. – Тебе судьба уникальный шанс дала, а ты все проебал. Так ведь не вылечишься никогда.

– Я иногда вас совсем не понимаю, товарищ генерал, – пролепетал Крым. – Почему вы такие вещи говорите?

– Хорошо, – сказал Капустин, – сейчас объясню. Как ты думаешь, кто тебе эту пилюлю передал через дилера?

– Как кто… Сер. Вернее, его курат… Вы? Это вы? Но зачем вам это надо было?

– Ну а ты попробуй посмотреть на ситуацию моими глазами. Вот мне, значит, докладывают – так и так, товарищ генерал, ваш этот… э-э-э… который по коммодитиз, он самоубиться хочет. Ищет способ, обратился к нам. Я твоего романа не читал тогда, потому что ты его еще не написал. Думаю, что с парнем-то? Вроде все отлично у него, торгует, старается… Молодой, толковый… Жить бы и жить. Чего это он? А потом меня как тюкнуло – наверно это он из-за своей половой ориентации. Не может больше этой гадостью заниматься, а отказаться сил тоже нет. Надо, думаю, ему помочь, пока не потеряли специалиста. Поменять каркас во внешнем режиме. Хотя мы такого обычно не делаем.

– Так это я вас в темноте видел? С волосами еще такими, как у растамана?

– Может, меня. А может, и нет. Ответ неопределенный.

– А как вы вообще такое выдумали? Как вам в голову пришло насчет деревьев?

– Да не выдумывал я ничего. Просто, понимаешь, я окончания эти иногда путаю. Которые «-альность» и «-ализм». Вместо «ментальность» говорил «ментализм», пока Михайлов не отучил. Вот и здесь тот же случай.

– А вторую пилюлю зачем оставили?

– Да чтоб ты мог назад откатиться, если по-новому жить не сможешь. Как оно и вышло. Но у тебя ведь почти получилось, парень. И получится, если захочешь. Теперь у тебя опыт есть. А когда есть опыт, откатиться назад можно даже без допинга. Мы это называем «расправиться».

– Как?

– А ты матрешку эту на стол поставь и поразмысли. Может, поймешь. Но только в своей гей-повести про это не пиши. Строго между нами. Понял?

– Понял, товарищ генерал. Можно идти?

Капустин кивнул, и Крым пошел к двери.

– Постой, – сказал Капустин, когда тот уже положил ладонь на ручку.

Крым обернулся.

– Ну-ка отвечай не думая – Крым наш?

Крым пожал плечами.

– А чего думать, товарищ генерал. У меня базаров нет. А с остальными – как договоритесь.

– Понятная твоя позиция, – вздохнул Капустин. – Ты не обижайся, но я тебе честно скажу. Есть в вас, хипстерах, что-то такое гниловатое…