– Картель, говоришь, как угодно может цену гнуть?

– Теоретически да.

– Так почему золото столько времени дешевело, а сейчас опять дорожает? Причем с такой скоростью?

– Потому что его ETF’ы покупают.

– А почему раньше не покупали, а теперь начали? Что случилось-то? Почему, блять, Сорос из акций в золото переползает? И Карл Икан тоже?

– Тут… Видите, какое дело, товарищ генерал. Если цивилизованно подходить, то рынок решил, что по золоту пройдено дно, и теперь будет новая фаза роста. Bull market, так сказать. А если подходить ватно… Акции у пиндосов уже давно перегреты раза так в два, и все про это знают. Так что Сорос как раз вовремя подсуетился. А по золоту… Раньше инвестор боялся, что те, кто опускает золото, опустят его еще ниже. А сейчас инвестор начинает понемногу опасаться, что те, кто его опускает, сами опустятся вместе со своей зеленой мацо… простите, капустой в такую глобальную жопу, что им уже не до манипуляций будет. Еще ходят слухи, до больших ребят дошло наконец, что Китай все по дешевке скупит. И Панама, конечно, помогла. Люди теперь на клеточном уровне усвоили, что бумажное богатство – это то, что им временно разрешает иметь ЦРУ. А физическое золото после двух переплавок уже не отследить. Я же говорю – много возможных объяснений…

Капустин встал из-за стола, обошел стул с Крымом и склонился над его ухом.

– А какое правильное? – выдохнул он нежно.

– Это, товарищ генерал, вопрос не экономический. Это каждый для себя сам решить должен, лично в своем сердце.

– Почему?

– Потому что это ближе к вере. Вы ведь за меня не можете в Господа уверовать? Ну вот и я вам ничем тут помочь не смогу.

– Вот ты как заговорил, – вздохнул Капустин, выпрямился и вернулся за свой стол.

– Ну а потому что иначе ответственность, – сказал Крым. – Понимаете, у обычного человека есть чувство жопы. Одно. А у современного инвестора их несколько, потому что жопа может прийти сразу со многих сторон. Эти чувства разнонаправленные по вектору, и побеждает то одно, то другое. Связь между ними нелинейная, и моделирование затруднено.

– А сколько их всего?

– Общее число в принципе не ограничено. При этом колебания рынка определяются их полной векторной суммой. Интегралом, так сказать, по всем участникам. Это как многомерное пространство. Вы даже собственный вектор смоделировать не можете – все зависит от того, что вам ночью приснится, какие медиа вы с утра проглядите и что брякнет ваш консультант. В такой ситуации на математические модели полагаться нельзя. Предположения и долгосрочные прогнозы делать очень рискованно. Независимо от fundamentals… Но если вы настаиваете…

– Настаиваю, – сказал Капустин.

– Думаю, отобьем вашу инвестицию. Я понимаю, что не вашу, и вы вообще ни при чем, но отобьем все равно… И пять тысяч еще увидим за унцию, есть такое мнение. И десять. Только в это время со всех сторон уже стрелять будут.

– Хорошо, – сказал Капустин. – Иди. Будут вопросы, позову.

Крым встал, слегка поклонился и пошел к двери.

– Стой, – сказал вдруг Капустин, – а что это у тебя в кармане оттопыривается?