Было утро. Первые лучи восходящего светила уже позолотили верхушки холмов, но поляна еще была погружена в серую дымку. Герод лежал на земле и смотрел в синее с отливами, бездонное небо. Было тихо и необычайно спокойно, как никогда не было в жизни. Вдруг он услышал зов. Кто-то звал его. Он медленно, с трудом оторвал взгляд от небесной синевы, поднялся и увидел шагах в двадцати невысокую фигурку женщины под синим покрывалом. Она звала его. Она! Герод бросился навстречу, бежал быстро, так, что ветер свистел в ушах. Но фигурка, вроде бы не делая ни шага, отдалялась от Герода. Он старался бежать быстрее. Но неуловимая женщина под синим небесным покрывалом, опять и опять оказывалась вдалеке от него. И звала его нежным, серебристым, похожим на колокольчик голосом, который он слышал лишь у одного существа в мире.

В какой-то момент Герод почувствовал, что силы покидают его. Он упал на колени, и в этот миг она оказалась совсем рядом. Нежная, молодая, прекрасная, невероятно похожая на Марьямну. Она обняла голову мужчины, своего мужчины и нежно прошептала: Герод, мой Герод!

Мертвеющие губы исказила судорога, но сквозь нее пробились только три слова: Иудея, моя Иудея.

Почему Герод или Ирод, как более привычно для носителя русского языка, стал героем этого небольшого повествования? Все просто и очень сложно. Бывают имена славные и признанные. Они шествуют из учебника в учебник, им подражают, ими клянутся. Встречаются имена нейтральные. Ну, был человек. Что-то делал. Наверное, хорошо делал. Но ушел. Все там будем. Наверное, таких имен большинство. Мы называем их, точнее, себя, обычными людьми. В том, чтобы быть обычным человеком, я не вижу большой беды. Ведь именно они, обычные люди, сеют зерно, пекут хлеб, любят, рожают детей. Благодаря им самые страшные катастрофы все же не прервали время нашего рода, рода людей.

Но есть имена странные. Проклятые и оболганные. Кажется, что весь гнев современников и потомков сошелся на этих именах. Каждое следующее поколение приписывает им новые и новые преступления, не заботясь ни об исторической достоверности, ни о рациональности такого поведения. Они же изверги, ироды. Как правило, причиной такого сгустка ненависти становится то обстоятельство, что их историю написали их враги, уничтожая любые воспоминания об иных, не вписывающихся в их трактовку, событиях, или находя им соответствующее объяснение. Говорят, что история все расставит по своим местам. Это ошибка. История дама забывчивая, причем, склонная упорствовать в том, что все же запомнила или дала себе внушить.

Одним из таких проклятых лиц и стал мой герой. Собственно, так и звучит его имя на старо греческом «герой», «ирой». Лишь в средние века оно приняло привычную нам форму. Но героем он был не только по имени. Он смог сделать то, что мало кому удавалось – из кучки забытых и нищих областей с населением, ненавидящим друг друга, он смог создать сильную и богатую страну с красивыми городами, огромным портом, развитой торговлей и ремеслом. Последние двадцать лет его правления были самым благополучным временем в истории древней Иудеи. Но не только удачливость привлекла меня. Удачливые правители бывали и до, и после. Читая тексты и свидетельства о нем, я подумал, что понял ту силу, что двигала им, что позволяла преодолевать беды и преграды, встающие то и дело на его пути, идти на смерть и побеждать. Имя этой силы – любовь! Всепоглощающая любовь к той единственной и боготворимой – своей стране, своей Иудее. Эту историю любви мне и захотелось рассказать. А насколько у меня вышло, судить Вам, дорогой читатель.