Порт Кесария строился быстро. Поддерживал строительство и Марк Агриппа, вновь возвративший себе милость Августа. Уже через четыре года в обширную и безопасную гавань, отделенную от моря высоким молом, входили и выходили самые большие корабли, склады и дороги до Шамрона и Ерушалаима, До Тира и Галилеи было готовы тоже довольно быстро. Порт стал не только ямой, в которую шли и шли тысячи сестерциев серебра, но и источником дохода. Торговля и портовые пошлины стали заполнять эту брешь. Симон торжествовал. Безумие кончается. Начинается прибыль. Жемчуг и соль, пряности и масло, фрукты и ювелирные изделия – все это начинает вывозиться через новый порт. Сюда же прибывают мрамор и оружие, ткани и зерно, рабы и изделия из стекла.
Но радовался он рано. Герод и Николай, их единомышленники хотели совсем иного. Кесария, Себастия, Геродион, Масада и множество других городов и крепостей, построенных Геродом и по его приказу, должны были стать не просто прибыльным делом, но сказкой, манящей и близкой.
Строительство продолжалось, правда, уже перестав быть проблемой для казны. Мир и процветание в правление богоравного Августа сказались на Иудее более, чем на какой либо другой провинции или на каком либо другом царстве. Люди стали забывать ужасы войн и голода. Кто-то ворчал, что с ужасами исчезает и страх перед Всевышним, исчезает древнее благочестие. Но таких было немного. Народ славил монарха и Августа, радовался добрым лучам, озарявшим новым светом Иудею. А Герод все продолжал превращение страны из забытой окраины в мировой центр. Он строил ипподромы и амфитеатры, термы и гимнасии. Он делал их доступными для простых людей. Люди медленно, постепенно привыкали к новым формам жизни.
В Кесарии впервые в Иудее, да и не только в Иудее была проложена канализация, обеспечен постоянный приток воды. Чистота городских улиц, особенно двух центральных – Кардо и Декаманус – поражали приезжих. По молу прошел портик, служивший и украшением порта, на манер царской гавани в Александрии, и защитой от зноя или дождя. Стеллы и колоны в честь Августа, в честь римских друзей Герода украшали площади города. Кольцо садов опоясывало его, подчеркивая красоту и строгость стен и башен. С каждым днем возрастало число жителей города. Сюда переезжали торговцы и ремесленники, корабелы и философы. Десятки тысяч жителей наполняли улицы нового города всеми наречиями мира.
Процветал и город Себастия, прежде пребывавший в забвении, а теперь оказавшийся одной из важных стоянок на пути в Кесарию. Его смоквы и маслины славились по всему востоку, как и сады Себастии. В Иудее, той старой Иудее, что сложилась вокруг Ерушалаима, еще большинство жителей спало и видело древние сны. Люди там жили так, как жили со времени возврата из вавилонского плена. Герод не мешал их жизни. Он знал, что самые лучшие и благородные начинания губит торопливость. Он даже получил разрешение Августа, лично совершив визит в Рим, на защиту местных верований от посягательства извне. Даже римские легионеры, вступая в Ерушалаим, снимали изображения со своих значков, поскольку иудеи запрещали изображения. Но на севере и на юге страны, теперь обширной, как никогда, бурлила жизнь.